ММКФ набирает разгон

На Московском международном кинофестивале вовсю идет конкурсный показ и масса различных мероприятий, посетить которые вашему обозревателю, естественно, не удается по причине ограничений суток 24-ю часами. Расскажу только о тех фильмах, которые удалось посмотреть.

Собственно про фильм, открывший XXIV кинофорум, мы уже писали. Теперь перейдем к рубрике "competition" и, отчасти, к внеконкурсному показу. На сегодня из 15 картин, представленных на суд международного жюри, было показано первые пять.

Чешская лента "Проклятые" (на самом деле это неточный перевод слова "Zatraceny") – о нелегкой судьбе наркодилеров. В аэропорту азиатского города Бандунга схвачен молодой чех Патрик, у которого находят 4 кило героина. Парень утверждает, что героин ему подброшен. Чувака сажают, и как доказательство невиновности он посылает свой видеодневник сводному брату. Тот, вновь и вновь прокручивая записи, никак не может решить, где скрывается истина. Режиссер Дан Сватек хвастался на пресс-конференции, что сей опус в школах его страны крутят в качестве учебного пособия по борьбе с наркоманами, но, думается, дальше агитки его творение не продвинулось и на приз жюри вряд ли может рассчитывать, настолько это убогое зрелище.

Далее следует датско-германская картина "Всё кувырком" (Shake It all about) снятая женщиной, видимо, нетрадиционной ориентации (либо сочувствующей) в жанре, хм... романтической комедии. Пара "голубых" решает пожениться, как у них там в Европе принято. На вечеринке, устроенной по случаю помолвки, один из геев влюбляется в (о ужас!) в –следите за мыслью – жену брата своего бывшего любовника. Пока удается скрывать эти отношения, все мучаются. Но приходит избавление, и виновница смены ориентации главного героя порывает с мужем, а ее избранник – с бывшим партнером. Готовится гетеросексуальная свадьба, а два брата (один из парочки геев и экс-муж пассии) остаются брошенными, но все кончается для них, как и следует ожидать, хорошо. Гомосексуальная природа перевешивает, и жених сбегает из-под венца. А невеста, ничуть не расстроившись, возвращается к прежнему мужу. Для 40-летней датчанки Хеллы Йофф это режиссерский дебют, впрочем, скорее неудачный, поскольку шутки на тему всеобщего повального гомосексуализма давно уже вышли из моды даже на просторах нашего отечества.

Следующей работой, представленной на конкурс, была иранская этнография – "Зов земли" (Wishes of the Land) Вахида Мусаяна. Учитель, приехавший в отдаленное село из города, стал свидетелем очередной трагической любовной заварухи. Дочь зажиточного крестьянина пожелала стать женой нищего пастуха, считающегося изгоем в той местности, где они все проживают, чем вызвала ярость семьи, особенно старшего брата. Фильм в целом может быть непонятен воспитанным в европейской традиции зрителям, так как с восточной жестокостью приходит к кровавому финалу вместо "всё будет хорошо и они поженятся". Ничего похожего не происходит – ружье, висящее на стене в "первом акте", прикончит участников этой мелодрамы.

Поскольку перечисленные картины – режиссерские дебюты, вся надежда была на трехчасовой опус братьев Тавиани, к тому же снятый по мотивам "Воскресения" Толстого, о чем, собственно, и сообщается в названии. Эти знаменитые братья уже не в первый раз принимаются за русскую классику, правда на сей раз не перенося ее на итальянскую почву. До сих пор они экранизировали "Отца Сергия" и рассказ "Божеское и человеческое"; теперь, видимо, решили обратиться от малых форм к гигантским. Фильм длится три часа и три минуты. Но от этого лучше не становится. Это типичная "развесистая клюква" a laґ Rus, хоть и весьма красиво поданная благодаря операторской работе. Эстетика в стиле "конфетки-бараночки, словно лебеди саночки", вообще свойственная братьям при обращении с российскими реалиями, устарела настолько, что московскому зрителю можно было бы и не демонстрировать свое полнейшее этнографическое невежество.

Картину "Седьмое солнце любви" греческого режиссера Вангелиса Сардариса ваш обозреватель не видел, о ней расскажут другие авторы, освещающие на наших страницах Московский кинофестиваль.

Поскольку в бой не вступили основные фавориты – Боб Рэйфелсон, Кира Муратова, Александр Рогожкин и Кшиштоф Занусси, можно смело предположить, что начало было положено устроителями именно с тем расчетом, чтобы зритель помучился в ожидании. Жаль только потраченного на просмотр всей этой чепухи времени. Но на то и competition.

***

Теперь несколько слов о том, что удалось посмотреть из обширнейшей внеконкурсной программы, – только о хорошем и новом. Из понравившегося больше всего можно выделить испанскую ленту "Бунюэль и стол царя Соломона" – снятую в прошлом году Карлосом Саурой поэтическую фантазию в память о великом учителе. Три друга – Луис, Сальвадор и Федерико Гарсиа путешествуют внутри головы гениального режиссера, удивительно похожего на живого Бунюэля. Вообще, все актеры до фотографичности похожи на свои прототипы. Конечно, их образы утрированы, но все мелкие детали тщательно обыграны: вплоть до того, что актер-Дали жалуется на то, что приклеенными усами он чуть не выколол глаза.

Фильм снят как бы по мотивам "Хазарского словаря" Павича, к которому в самом начале отсылают прямые цитаты о "ловцах снов". Стол царя Соломона – это еще и некая таинственная скрижаль, которую ищут в прекрасном Толедо три друга-художника. Они выступают в роли тех самых хазарских полулюдей-полудемонов, для которых время – материя, подобно морской воде или крови. На нелегком пути испанским гениям постоянно встречаются персонажи их творческих исканий, в которых отражаются, как в кривом зеркале, мучащие творцов призраки из глубин их подсознания. Для Бунюэля это сексуальное марево, для Дали – тень властного и подавляющего отца, Лорка же – просто гомосексуалист, что для его времени было некой непреодоленной проблемой.

Трудно пересказать все мощные пласты аллюзий, которыми Саура настил свой сценарий, как банку тараканами. Это очень эклектичное зрелище, наполненное музыкой и живыми картинами до такой степени, что кажется – они вот-вот выпадут в осадок. Смотреть это кино нужно несколько раз, но в отличие от похожего по стилю "Коллекционера" Грымова, снятого, кстати, в том же году, об испанском фильме интересно думать и после того, как зажегся свет в зале. Конечно, уровень режиссеров несравним, но вот странность: как уже, казалось бы, затерты до дыр сюрреалистические мотивы в кино – ан нет, можно сделать не скучным фильм сполошняком из цитат, к тому же высмеянных от имени героев. Недаром Бунюэль называл Сауру своим любимым режиссером и даже снялся у него в эпизодической роли палача в "Плаче по бандиту".

Второй фильм, который вызвал вздох восхищения не только у меня, – дебют знаменитого французского актера Жака Перрена на ниве научно-популярного кино. Это третья часть трилогии о дикой природе, в которой актер выступал доселе в роли продюсера. "Кочевники/Птицы" получили на родине премию "Сезар" за монтаж и, надо сказать, заслуженно. Полнометражная лента о пернатых, мигрирующих на нашей планете, смотрится как настоящий художественный фильм. Технический уровень съемок просто потрясает. Совершенно не ясно, как можно приблизиться к перелетным птицам на высоте нескольких километров настолько, чтобы видеть каждый поворот клюва. Ни одного слова, за исключением нескольких пояснений, не произносится. Дальше всё – музыка, съемки, монтаж, свет. Поскольку зритель избалован программами типа "Рассказы о животных" от BBC Worldwide, идущими по телевидению, придумать что-либо новое в подаче материала кажется немыслимым. Однако – вот, получилось захватывающее зрелище о гусях, утках и прочих гагарах. В общем, настоящий подарок для киногурманов.

В целом можно констатировать, что на сей раз ММКФ демонстрирует программу сколь неоднозначную по качеству, столь же и разнообразную. Упор сделан на европейский арт-хаус, что и понятно. Блокбастеры мы посмотрим в течение года в мультиплексах, а вот такие камерные шедевры – вряд ли. Так что – вперед, к кассам. И ждите новых публикаций.