Гений и баранка

Серия "Жизнь замечательных людей" (которой, между прочим, уже 113 лет) издательства "Молодая гвардия" замечательна именно тем, что неисчерпаема, как атомное ядро. И конец ей наступит не раньше, чем придет конец света. Но даже если выпускать по книжке в день, всех замечательных людей планеты все равно не опишешь, а следовательно, нужен тщательный отбор.

Писать про наших современников не слишком сложно – они все на виду, все проанкетированы, все мелькали так или иначе на страницах газет и журналов, на телеэкранах и в Интернете. Сложнее с замечательными людьми прошлого. Даже недалекого. Скажем, про жизнь Модеста Мусоргского, книжка о котором готовится в той же серии, почти ничего неизвестно, хотя, казалось бы, жил он каких-то сто с небольшим лет тому назад. Но что Мусоргский, когда о нашем почти современнике – Гайто Газданове, который родился 6 декабря 1903, а умер 5 декабря 1971 года можно судить в основном из его собственных романов. Документальных свидетельств осталось очень немного. Автору книги о Газданове пришлось тяжело: по большому счету, доверять самому писателю нельзя – хотя бы потому, что он писатель.

Самый, пожалуй, яркий пример такой невозможности доверия – это история прототипа героини первого романа Газданова "Вечер у Клэр". По роману, Клэр – имя реальной женщины, с ней повествователь знакомится в России, потом теряет ее из виду, потом вновь встречает в Париже. В жизни же реальной Клэр называли за роскошные светлые волосы Татьяну Пашкову, в которую был влюблен юный гимназист Газданов в Харькове еще до Февральской революции и которую, уйдя на Гражданскую войну и потом очутившись в эмиграции, больше никогда не видел. Лишь незадолго до смерти он получил письмо из Советского Союза. Пашкова узнала о его неизлечимой болезни и решила его разыскать. Газданов ответил ей, "что все помнит и благодарен за все, что хранит его память". В романе Татьяна Пашкова служит прототипом сразу двум персонажам: полуфранцуженке Клэр и Марианне Ворониной – товарищу детских игр героя.

Наверняка таких "несовпадений" между событиями реальными и вымышленными у Газданова можно найти еще множество. Поэтому биографу писателя пришлось не столько реконструировать его жизнь, сколько пытаться передать ее своеобразие, прибегая к другим источникам, к свидетельствам, прямого отношения к Газданову не имеющим, но имеющим отношение к жизни русской эмиграции вообще. Ситуация более или менее проясняется только к концу книги или, если угодно, к концу жизни Газданова – к периоду, когда он становится сотрудником радиостанции "Свобода". Тут документального материала как раз много.

Несмотря на все неизбежные биографические трудности, книга Ольги Орловой оставляет отрадное впечатление. И по чисто литературным своим достоинствам, и по тонкости филологического анализа произведений писателя. Пассажи автора отнюдь не производят впечатления ущербности на фоне обильных цитат из романов ее героя, а ведь Газданов – стилист блестящий, не уступающий по виртуозности владения словом Бунину и Набокову. Недаром же он считался наравне с Набоковым самым талантливым среди молодых писателей русского зарубежья.

В этой связи любопытен отклик на его первую книгу из Советской России, сделанный Горьким: "Прочитал я ее с большим удовольствием, даже – с наслаждением, а это – редко бывает, хотя читаю я немало". Забавно, что все критики первого романа Газданова, дружно хваля "Вечер у Клэр", столь же дружно усмотрят в нем влияние сверхмодного в ту пору Марселя Пруста. Прочтя критические отклики, Гайто отправится в книжный магазин, купит на с трудом сэкономленные деньги сочинения великого француза и наконец-то с ними познакомится...

Горький, между тем, лелеет совершенно по-горьковски утопическую мечту – издать книгу бывшего деникинца Газданова на его родине, в России. И заражает этой мечтой молодого эмигранта. По счастью, мать Гайто Вера Николаевна, которая вынужденно осталась в России, предостерегает единственного сына от намерения вернуться. Делает она это тонко, деликатно, жертвуя последним счастьем когда-нибудь увидеть Гайто. Вера Николаевна вскоре умрет во Владикавказе, и Газданов останется в прямом смысле слова круглым сиротой в чужом и пока еще враждебном Париже. Это чувство сиротства в полной мере проявится в тональности его, без преувеличения, гениального романа "Ночные дороги".

После выхода "Ночных дорог" (полностью роман был издан только по окончании Второй мировой войны) Газданов получит вполне эмигрантскую кличку "писатель-таксист". И по праву: почти двадцать лет, почти треть сознательной жизни писатель провел за баранкой ночного такси, колеся по улицам и площадям Парижа.

Но вот оттенок пренебрежения в этой кличке неожиданно аукнется в современной России: 6 декабря этого года исполнилось 100 лет со дня рождения одного из лучших наших писателей ХХ века, прожившего суровую, тяжелую и поистине романическую жизнь. Событие это прошло почти незамеченным. На него не откликнулась ни одна центральная российская газета, и ни один центральный российский телеканал, включая и канал "Культура", который обязан был это сделать просто в силу своего названия. Возможным объяснением тут может быть (кроме общего журналистского невежества, разумеется) только одно, да и то, будем надеяться, юмористическое – принадлежность писателя к одной масонских лож. Лишь группа московских и осетинских литературоведов провела юбилейную конференцию в Москве и во Владикавказе. Скромно, насколько позволили скудные средства, то есть вполне в духе своего героя. Да вот "Молодая гвардия" вне всяких планов выпустила к дате хорошую книгу. И на том спасибо.

Ольга Орлова. Газданов (серия "Жизнь замечательных людей"). – М.: Молодая гвардия, 2003.