Дипломатический ПРОрыв

Выступив в тандеме с Китаем против введения экономических и финансовых санкций Совбеза ООН в отношении правительства Роберта Мугабе в Зимбабве, Россия дала своим оппонентам в Старом и Новом Свете новые основания обвинить ее в ненадежности и коварстве. Представители США и Великобритании в ООН заявили, что российские власти нарушили договоренности, достигнутые "большой восьмеркой" на недавнем саммите в Японии, и потеряли тем самым доверие партнеров.

У российских дипломатов есть что возразить. Оказывается, Москва имеет собственную трактовку заявления "восьмерки" по Зимбабве. Выясняется, что на встрече G8 вроде бы и не упоминалось об обязательности привлечения СБ ООН к урегулированию политического кризиса в африканской республике: ведь устав этой организации не допускает вмешательства во внутренние дела суверенных государств. Именно к этому апеллирует Россия, объясняя мотивы своего голосования по резолюции Совбеза. Коль скоро конфликт между президентом Зимбабве и оппозиционными силами страны не несет угрозы миру во всем мире, нет необходимости привлекать международные институты к его урегулированию, считает Москва.

Такая позиция российских властей по "делу Мугабе" освежила дискуссию о месте и роли России на международной арене вообще и о ее перспективах в составе "большой восьмерки" в частности. Голоса тех, кто выступает за применение в отношении строптивого Кремля "политики кнута", и сторонников "политики пряника" звучат одинаково часто. Очевидно, что обобщать и говорить о единой позиции, принятой политической элитой какой-либо страны по отношению к России, невозможно.

Это отражается и на оценках создаваемого США в Европе третьего противоракетного кольца. Намерение Вашингтона расположить радар в Чехии и ракеты-перехватчики в Польше в связи с потенциальной угрозой со стороны разрабатывающего собственную ядерную программу Ирана, с самого начала вызывало протест у российских властей. С одной стороны, американские и европейские дипломаты пытались добиться участия России в системе международных мер, направленных против правительства Ахмадинежада. С другой стороны, игнорировали естественную озабоченность россиян угрозой своей национальной безопасности со стороны нового кольца ПРО в Восточной Европе и пренебрегали встречными инициативами по совместной эксплуатации Габалинской РЛС в Азербайджане.

Отказ удовлетворить просьбу в обеспечении постоянного мониторинга объектов американского ПРО силами российских специалистов также не мог быть встречен с энтузиазмом и не укрепил дружелюбие Москвы. Пентагон получил прямо противоположный желаемому эффект - радары и ракеты у границ России развязали Москве руки в переговорах с Тегераном.

В Сенате США это тоже хорошо понимают. Так представитель комитета по Вооруженным силам демократ Карл Левин призвал администрацию Джорджа Буша-младшего прекратить "тыкать русским в глаз палкой". По мнению сенатора, пора признать, что система ПРО в Европе не является обороной от иранских ракет и без помощи России мир не в состоянии справиться с разрешением ядерной проблемы Исламской Республики.

Ранее, в начале июня, об этом же говорил его однопартиец и коллега Чарльз Шумер. Дипломатические меры в отношении Ирана провалились, считает господин Шумер. Нанесение военного удара вряд ли может быть эффективным. Остается надеяться на экономические санкции. Но польза от них будет только в случае совместных усилий всех шести государств, вовлеченных в поиск решения проблемы - США, Великобритании, Франции, Германии, Китая и России.

До сих пор именно Россия блокировала введение более эффективных экономических санкций в отношении режима Махмуда Ахмадинежада. Российские власти можно попытаться уговорить, но для этого им нужно сделать предложение, от которого они не смогут отказаться. Прежде всего, можно было бы пожертвовать третьим противоракетным кольцом. Кроме того, Москве можно было бы пообещать обращение как с равным партнером в том, что касается Прикаспийского региона, поскольку роль России там традиционно сильна. И, наконец, за согласие Москвы поддержать бойкот Тегерана ей можно предложить возмещение финансовых потерь. Господин Шумер оценивает таковые в $2 - $3 млрд в год, примерно во столько обходится Соединенным Штатам неделя войны в Ираке.

Можно предположить, что это предложение, будь оно сделано на официальном уровне или в кулуарах той же "большой восьмерки", вряд ли показалось бы России интересным. Хотя бы потому, что между Москвой и Тегераном уже достигнуто соглашение о приходе "Газпрома" на место покинувших Иран из-за слишком высоких политических рисков европейских газодобывающих компаний. Кроме того, россияне будут поставлять газ в Северный Иран и инвестировать в иранскую экономику.

Решение о расширении сотрудничества с Исламской Республикой для российских газовиков не было спонтанным. Однако напористость США и их союзников, отпугнувшая многих потенциальных инвесторов от вложений в богатый углеводородами регион, в этот раз сыграла на руку российской монополии. Иран мог бы стать альтернативным России поставщиком ресурсов ЕС, но теперь позиции "Газпрома" на мировом рынке еще более усилятся. А это вряд ли уже может быть оценено в те $2 - $3 млрд, которыми американские сенаторы планировали расплачиваться с Москвой.

Как итог: в конфликтных ситуациях вокруг Зимбабве и Ирана России удалось резко повысить свои ставки как международного посредника. И эти наработки могут пригодиться и в канун начала очередного раунда торгов вокруг непризнанных республик на территории Грузии. То есть в вопросе, актуальность которого для Москвы явно выше, чем все треволнения мира по поводу нечестных выборов в Зимбабве.