Светлана Сорокина: "Революция должна произойти и у нас"

"Yтро": Давно ли вам стала небезразлична тема благотворительности?

Светлана Сорокина: В журналистике я уже двадцать с лишним лет. На разных этапах каждый из журналистов сталкивается с ситуациями, когда от него ждут помощи. А поскольку таких случаев много, то начинаешь интересоваться: как можно помочь? Куда обращаться в той или иной ситуации? Где найти деньги?.. Постепенно опыт накапливается, и начинаешь понимать систему. У нас она все еще формируется, так как в советское время считалось, что главный и единственный благотворитель – это государство. Что касается частной благотворительности, собственной инициативы, все это стало развиваться с начала 90-х годов. Поэтому здесь мы прошли все ухабы и овраги, какие только возможно: было много злоупотреблений, обманов, из-за этого и возникло недоверие ко многим благотворительным организациям. Только сейчас наша система благотворительности становится более-менее цивилизованной.

К сожалению, люди очень мало знают об этой сфере в жизни нашего общества. Очень хотелось бы, чтобы этих знаний стало больше.

"Y": Ваша книга производит впечатление. Признаюсь, некоторые рассказы – "Лес", "Марафон", "Плацебо" – меня потрясли, думаю о них вот уже несколько дней.

С.С.: "Лес" – это слагаемое из нескольких реальных историй. Подруга рассказала мне о бизнесмене, живущем на Волге, он на свои деньги сажает деревья и засадил уже много гектаров. Я не знаю, почему он начал заниматься лесовосстановлением, но мне показалось, что мог быть какой-то случай, который его потряс. А некоторое время назад я увидела документальный фильм Алексея Погребного "Простите, что живу" о женщине-инвалиде, которая переехала жить в деревню и спасла от вырубки молодой лес. И тогда возникла идея познакомить на страницах книги бизнесмена с этой женщиной.

"Марафон" – это моя история, она описана совершенно документально. Дело было года три назад в Екатеринбурге. Это был мой первый (но не последний) опыт проведения благотворительных телемарафонов.

"Y": Какие еще истории из вашей жизни есть в книге?

С.С.: Это рассказ "Черно-белое кино". В английском посольстве проходила акция благотворительной организации "Every child", которая оказывает поддержку молодым матерям, чтобы они не отказывались от своих детей, так называемая ранняя профилактика сиротства. Например, женщине без жилья нужно помочь получить или купить комнату, чтобы было где жить с ребенком. А кого-то из женщин необходимо просто уговорить, объяснить, что она не останется одна, ей помогут. Часто это касается приезжих, людей без родни. Такая ранняя помощь делает чудеса. С государственной точки зрения это гораздо дешевле, чем содержать ребенка в приюте до 18 лет, а потом получить не адаптированного к реальной жизни человека.

Сначала нам показали фильм 40-летней давности, который называется "Джон". В нем рассказывалось о наблюдении психолога за поведением годовалого ребенка, помещенного на две недели в сиротское учреждение. За это время нервная система и поведение Джона изменились катастрофически. В свое время этот фильм, совершенно нейтральный по интонации, произвел революцию в умах, и граждане Великобритании пересмотрели отношение к сиротским учреждениям, была сделана ставка на устройство в семью. Такая революция должна произойти и у нас.

"Y": А ваша книга может запустить этот процесс?

С.С.: Я не настолько самоуверенна, чтобы рассчитывать на такой эффект. За последние полгода это моя вторая книга. Перед ней я написала "Недетские истории" - документальные рассказы о детях-сиротах. Те, кто ее читал, в большинстве своем испытали потрясение, потому что это правда, потому что это страшно. Совершает ли это переворот в сознании тех, кто прочел? Я надеюсь, что они хотя бы будут более внимательны к этой теме.

Книгой "Мне не все равно" я тоже не рассчитываю на переворот в умах. Но, во-первых, капля камень точит - мы только начинаем обращаться к этой теме, главное, чтобы процесс шел. Во-вторых, те, кто прочтут, расширят свое представление о том, что такое сегодня благотворительность в России и каким образом можно действовать, если почувствовал в себе готовность в ней участвовать.

"Y": Существует мнение, что в современной России утрачены традиции меценатства, что нынешние благотворительные мероприятия чаще всего – пиар-акции. Согласны ли вы с этим?

С.С.: Благотворительность очень разнообразна. Есть гламурная благотворительность, но это маленькая составляющая, верхушка айсберга, а есть огромное количество тех дел, о которых никто не знает, потому что рассказы о них не попадают на страницы газет и журналов. Я не приверженец светских мероприятий, но признаю, что при хорошей организации и правильном подходе, особенно в таком богатом городе, как Москва, они приносят свои плоды. Что я имею в виду: это все равно пропаганда благотворительности, и эти мероприятия привлекают состоятельных людей.

"Y": В книге вы затрагиваете проблему сиротства. Известно, что в России очень часто детей возвращают в детские дома. Почему это происходит, на ваш взгляд?

С.С.: Принятый в прошлом году закон "Об опеке" Лаховой и Крашенинникова практически вывел из оборота такой вид призора, как патронат – это форма взаимного участия государства и родителей в судьбе ребенка. Психологи и воспитатели как представители государства и, с другой стороны, родители солидарно несут ответственность за ребенка на всех этапах. Причем воспитатели и психологи на любом этапе подставляют плечо, помогают, советуют родителям, как быть. Согласитесь, что это, пожалуй, самая тонкая и правильная работа, особенно, когда речь идет о детях-подростках и детях-инвалидах, которые при патронате уходят в семьи. Из патронатных семей практически никогда не возвращают детей.

Почему в законе "Об опеке" на федеральном уровне убрали само понятие "патронат" – не понимаю; возможно, наших государственных деятелей не устраивает тот факт, что при патронате дети юридически считаются сиротами, а это ухудшает статистику и налагает на государство неизбежные обязательства: жилье, льготы...

"Y": У нас уже давно каждый живет для себя. Вы еще верите в торжество справедливости?

С.С.: Честно говоря, иногда опускаются руки... Вот как раз так было после того, как мы проиграли битву против закона "Об опеке". Шансов убедить кого-то нет, если все решено свыше, на уровне нашей монолитной и непогрешимой партии власти. Вот уж не думала, что мы так быстро вернемся к однопартийной власти. Но, что поделаешь, "времена не выбирают, в них живут и умирают".

"Y": Как у вас на все хватает времени? Вы воспитываете дочь, при этом успеваете писать книги, преподавать, вести передачу на радио...

С.С.: Времени хватает на все, если им правильно распоряжаться, а я не могу сказать, что правильно это делаю. Поэтому периодически я бью баклуши, а периодически – "зашиваюсь".

"Y": Но ведь дочери требуется много внимания...

С.С.: Особенно с этого года – Антонина пошла в первый класс.

"Y": Чем она вас удивляет, восхищает?

С.С.: Она меня восхищает своей общительностью. Это человек, который любит быть в гуще людей и событий. Она очень любознательная. Долгое время мы жили на даче, и Антонина была знакома, кажется, со всеми взрослыми и детьми в нашей деревне. Потом она сама попросилась в детский сад, а еще через год – в школу. В свой класс она ходит с радостью, ее не надо заставлять. Причем я понимаю, что у нее не столько тяга к знаниям, сколько к "тусовке".

"Y": А какие у Антонины увлечения?

С.С.: Мне приятно, что она очень разнообразна в своих интересах – ей всего хочется. Тося уже второй год занимается в музыкальной школе при училище Гнесиных, учится кататься на коньках, немножко плавает в бассейне... Этой зимой мы начали ходить на занятия в "Непоседы". А еще она очень хочет научиться рисовать и продолжить заниматься большим теннисом. Только вот как все успеть?

"Y": Она уже знает, кем хочет быть?

С.С.: Когда мы ходим лечить зубы, то она говорит, что хочет стать зубным врачом. Я понимаю почему: чтобы не ей лечили, а чтобы она кого-то мучила. У нее пока что нет каких-то особых предпочтений - слишком мало лет.