Ревизор и его клоуны

Ревизоров в Москву понаехало за прошедшие месяцы видимо-невидимо, но первым в этой серии был именно этот, фокинский, который покажут только один раз – 3 марта на сцене театра им. Маяковского. Спектакль был поставлен в 2002 г. в рамках проекта "Новая жизнь традиции". Это "как бы" реконструкция "Ревизора" Мейерхольда 1926 года. Да еще поставленная на той же сцене, на которой пьеса была представлена в первый раз в 1836 году. Да еще с опорой на литературную традицию Санкт-Петербурга, на сам Петербург – вчерашний и сегодняшний, гоголевский и мейерхольдовский – Петербург, каким видит его московский режиссер Валерий Фокин, – абсурдный, гротескный, морочащий город.

Такая тройная традиция, да еще и декларативно заявленная в программке, может навести на мысль о том, что Фокин отмежевался от оригинальной режиссуры, слепо копируя предшественников. Но режиссер Фокин вовсе не вторичен – традиция ему нужна скорее как точка опоры. А для идеального баланса, как известно, таких точек нужно ровно три, и любая, даже сама кривая трехногая табуретка сбалансирована лучше, чем любой добропорядочный четырехногий стул. На традиции Фокин строит эквилибристическую башенку своего спектакля.

Не стоит доверяться ни гоголевской декорации первого действия, ни мейерхольдовской конструкции второго. Разве в предыдущих постановках звучала в "Ревизоре" музыка Дестятникова? А сам Ревизор – разве превращался он в блатного героя новой России, сверкая маленькой бритой головой на фоне большой бритой головы слуги Осипа? Разве гоголевское фантастическое вырастало из обильно льющейся по глоткам водки – о чиновниках, впервые увидевших ревизора, именно что верно сказать "напились до чертиков"? Да и сам Хлестаков – именно до чертиков, как карманник в поезде дальнего следования – напился, буянил, пошарил, сошел на промежуточной.

От количества "Ревизоров" в глазах и правда темнеет – петербуржцы подсчитали, к примеру, что "Ревизор" Фокина – десятый на сцене Александринки и третий для самого режиссера, а Хлестаков в исполнении Девотченко – тридцать третий на сценах Петербурга. И если Хлестаков из всех виденных – самый неприличный, то "Ревизор" – самый добропорядочный. Валерий Фокин известен как режиссер-математик, не позволяющий себе просчетов в режиссерской партитуре. Он ее выстроил – разом, махом – за два месяца репетиций, доказав когда-то именно этим спектаклем, что ему и никому иному назначено быть художественным руководителем Александринского театра. Теперь он сидит там, в Александринском театре, под массивным портретом Мейерхольда на стене, а в Москву, тем временем, едет "Ревизор".

А 1, 2 и 3 марта на сцене театрального центра им. Мейерхольда группа АХЕ покажет свой спектакль "Мокрая свадьба". Речь идет, собственно, о не совсем спектакле не совсем театра: АХЕ – это постиндустриальное кабаре, это шоу-перформанс, алхимический сеанс с участием публики, сакральное действо по всем законам циркового искусства. Художники Максим Исаев и Павел Семченко, возглавляющие группу АХЕ, сами себя называют "Русским инженерным театром". Инженерным – да, потому что действие строится по законам математическим, действие технично и не имеет никакой литературной основы, не имеет даже собственно текста. Актеры-художники АХЕ называют себя операторами – они оперируют не только предметами, но и пространством, светом и звуком. Проще говоря, они показывают фокусы – молчаливо, с серьезными лицами, сосредоточено, используя весь арсенал цирковых артистов, но только в своей полумистерийной манере.

"Мокрая свадьба" за границей шла под названием "Алхимическая свадьба" – это криво, но верно. В этом спектакле Исаев и Семченко изобразят именно алхимиков, которые в своей невесть где находящейся лаборатории создадут двух гомункулов, мужеского и женского полу, и доступными магии средствами наделят их разумом до свадьбы. Этим демиургам, однако, приходится много труднее, чем библейскому Богу: в современной лаборатории не обнаружить ни деревьев познания, ни яблок Добра и Зла, соответственно, и путь к познанию стал для современных Адама и Евы гораздо длиннее и много болезненнее.

Когда-то этот спектакль привозили на клоунскую программу Московской театральной олимпиады, но с тех пор – как и многие спектакли АХЕ – он сильно изменился. Критики по ходу успели излить яду, обвинив ахейцев в подражании полунинской манере: сколько же можно молчаливо кривляться с серьезными лицами! Между тем манера полунинская, да не полунинская, а клоуны с серьезными лицами – это всего лишь грустные клоуны. Между тем билеты на спектакли АХЕ разлетаются как горячие пирожки. Но если вы не попали на "Мокрую свадьбу" – не отчаивайтесь, а отправляйтесь 5 марта в "Проект О.Г.И." или 6 марта в "Клуб на Брестской", где Русский инженерный театр АХЕ устроит постиндустриальное кабаре "Plug&Play" – споют, станцуют и повеселят.