Хороший артист стоит дорого. Не нравится – не покупайте

"Yтро": Вы продюсируете все концерты Хворостовского в России?

Олег Березкин: Все филармонические концерты организовывал я, а программы из советских и военных песен – другая компания.

"Y": Каждый певец на Западе имеет своего агента. У нас та же картина?

О.Б.: К сожалению, нет. Организацией концертов зачастую занимается сам артист или его друзья. У нас "институт агентства" находится в зародышевом состоянии, и когда он реально заработает, сказать трудно. К сожалению, русские артисты, приезжая сюда, трактуют свои взаимоотношения с менеджерами несколько иначе, нежели на Западе. Здесь они считают возможным жить в более свободном режиме.

"Y": Кто агент Хворостовского на Западе?

О.Б.: Аskonas Holt.

"Y": Значит, в России у него такового нет?

О.Б.: Лет 15 он работает с Еленой Недосекиной, и все дела идут через нее. В то же время он оставляет за собой право решать что-то самостоятельно.

"Y": Цены на концерты Хворостовского превысили все мыслимые пороги. Это что, уже данность для России?

О.Б.: На самом деле я считаю неприличным обсуждать ценообразование на билеты. Когда мы каждый день на бензоколонке видим растущие цены, побубним дома, не более того, обсуждать это публично нет смысла. Да, хороший артист столько стоит. Не нравится – не покупайте.

"Y": А если хочется, но не можется?

О.Б.: Купите диск и послушайте. Включите телеканал "Культура".

"Y": А как же искусство, которое принадлежит народу? Или все-таки отдельно взятым гражданам?

О.Б.: А что, они не народ? Время новых русских, на мой взгляд, осталось далеко позади. Люди, готовые заплатить достаточно дорого за то или иное удовольствие, в том числе за удовольствие наблюдать любимого артиста, это не люди из анекдотов. Эти люди образованны, причем намного лучше, чем те, кто не готов платить. Да, это определенная категория, и она уже не так малочисленна. Что касается возможностей для интеллигенции, то прошлой зимой 200 билетов на концерт Хворостовского были подарены фондам Спивакова, Крайнева, Московской консерватории. Такую целенаправленную помощь я считаю нужной. И артисты обычно соглашаются: давайте часть билетов или гонораров отдадим, но только на конкретные цели и конкретным людям. А вот время всеобщей благотворительности (чем, по сути, и являются дешевые билеты), мне кажется, уже прошло, и это никому не интересно.

"Y": Что в этот раз исполнит Хворостовский?

О.Б.: В программе романсы Чайковского, Рахманинова, городской романс (то, что он очень давно здесь не исполнял) и неаполитанские песни. Аккомпанирует Дмитрию чудесный эстонский пианист Ивари Илия. Он очень долго работал с Ириной Константиновной Архиповой. Илия аккомпанировал Хворостовскому на конкурсе в Кардиффе, где Дмитрий получил все возможные и невозможные призы и откуда началось его восхождение. Затем они встречались достаточно редко, но полтора года назад возобновили тесное сотрудничество, и большинство сольных концертов Дмитрия сейчас проходит с Ивари. Они получают колоссальное творческое наслаждение от общения друг с другом.

"Y": Как получилось, что вы работаете в основном с классическими музыкантами? Особое пристрастие?

О.Б.: Так сложилось исторически. Еще десять лет назад я занимался драматическим театром и иногда балетом. Помните "Служанок", которых Виктюк восстановил по моей инициативе?

"Y": Так вы, можно сказать, отец новой российской антрепризы?

О.Б.: Один из отцов уж точно. "Овечка" с Инной Чуриковой и Гедиминасом Тарандой. "Квартет для Лауры" с Любовью Полищук, где она впервые играла с теперь уже известным всем Алексеем Макаровым (сыном!) в роли мужа. Как ни странно, спектакль жив до сих пор. С Михаилом Козаковым, возвратившимся из Израиля, мы сделали "Возможную встречу" и "Невероятный сеанс". Очень мне дорог международный по нынешним временам проект – спектакль "Мама, я люблю тебя!" с участием Софико Чиаурели, Котэ Махарадзе, Юозаса Будрайтиса. А потом все это вылилось в создание первого репертуарного частного театра в России, который называется "Классный театр".

"Y": Почему вы решили перейти от антрепризы к постоянному коллективу?

О.Б.: Это нормальное мужское желание – не просто встречаться с девушкой, а жить с ней одной семьей. Здесь то же самое. В антрепризе взаимоотношения восторженные, эйфорические, но это отношения любовников, а хочется семьи.

"Y": Олег, да вы оригинал! Наоборот, сейчас все продюсеры и режиссеры не хотят вешать на себя никаких обязанностей: поставил один спектакль, получил деньги – и привет...

О.Б.: К сожалению, это беда времени. Понятие "ответственность" либо испоганено, либо искажено до безобразия. Я не понимаю, как можно жить безответственно. Зачем мы тогда рожаем детей? Зачем пытаемся узнать, есть ли жизнь на Марсе? Для чего создаем какие-то произведения искусства? Просто так, ради процесса познания?

"Y": Да, некоторые режиссеры так примерно и говорят. Нам интереснее процесс создания спектакля, нежели конечный результат... Прежде всего, мы это делаем для себя...

О.Б.: Тогда они не профессионалы. Так можно рассуждать только в кружке художественной самодеятельности. Расскажу недавний случай. Я периодически балуюсь актерством, репетировал в спектакле "Классного театра". После генерального прогона подошел к режиссеру с грустным монологом, что-то вроде: "мне процесс оказался интереснее, чем результат". На что он мне сказал: "А на фига ты тогда мучил меня, мучил партнеров, потратил деньги театра?". Тут я понял, что поторопился. Конечно, спектакль сейчас играю. Короче говоря, живя в обществе, нельзя быть безответственным. Не хочешь обязательств – живи на необитаемом острове.

"Y": Как устроен "Классный театр"?

О.Б.: В труппе 25 человек, что позволяет держать в репертуаре одновременно 18 спектаклей и, что для меня немаловажно, не запрещать актерам сниматься или участвовать в других проектах. При этом основное место работы у них – "Классный театр". Начинался он в 1999 г. как проект для детей и подростков. Где-то лет через пять перешли на принципиально иной способ существования, как нам кажется, очень правильный на сегодняшний день: театр должен жить проектами. Не спектаклем, который хочет сделать режиссер, потому что он увидел новую трактовочку давно известной пьесы Островского или потому что там есть прекрасная роль для примы, где она сможет эффектно порыдать. Ведь давно известно, что все режиссеры создают великолепные спектакли, а все актеры их гениально играют, но продать это директор не может. Гораздо проще и эффективнее продавать и рекламировать проект. В здании ДК им. Зуева на Лесной, 18 – нашей основной площадке – мы открыли еще и Малую сцену на 60 мест, где играется триллер-проект "Игры со страхом". Это пять спектаклей – "Упыри" по прозе А.К. Толстого, "Сны мертвеца" по пьесам Александра Вампилова, "Недоразумение" Альбера Камю, "Парфюмер" и "Франкенштейн". Как делать триллер в театре? Тут нельзя пустить кровь или нарисовать компьютерных монстров, как в кино. Мы достигаем особого напряжения чисто театральными приемами и психологически выверенной игрой актеров. Мы не пугаем, мы говорим о некоем апокалипсисе внутри себя, чтобы стало страшно – а правильно ли я прожил свою жизнь. Получаются вполне философские истории.

"Y": Кто из режиссеров и актеров работает в "Классном театре"?

О.Б.: У нас ставят Владимир Поглазов, Владимир Красовский, Марина Перельман, Тимур Исупов – совсем молодой режиссер, на которого мы делаем ставку. Ведущие актеры – заслуженный артист Александр Баринов, Евгения Михайлова, Вадим Бондаренко. Они много снимаются и стали медийными лицами.

"Y": Каким будет ваш следующий театральный проект?

О.Б.: Их два. На Малой сцене запускается "Театр времен любви и страсти" – любовные истории реальных и литературных персонажей: Дон Кихота, Жанны д'Арк, реального Сирано де Бержерака, Казановы, Клеопатры. Проект для Большой сцены называется "Человеческие комедии". Первый спектакль "Пианино в траве" по пьесе Франсуазы Саган уже вышел, режиссер - Дмитрий Горник, в главной роли - актер Леонид Лютвинский, который прославился в народе как солист группы "Белый орел". Режиссер Дмитрий Астрахан приступил к постановке "Алхимиков" Бена Джонсона (современника Шекспира) в транскрипции Олега Данилова, в главных ролях – Оскар Кучера, Алексей Панин и Вячеслав Гришечкин, а вообще на сцене будут одновременно 18 актеров. Безумно смешная история про то, что миром правит алхимия.

"Y": Зрители знают ваш театр?

О.Б.: За 6 лет мы достигли результата, к которому другие театры идут лет 10-12: у нас появилась своя публика. Без всякой рекламы мы имеем постоянные аншлаги на Малой сцене, притом что билеты у нас не дешевы – частному театру надо выживать. Но мы, в отличие от государственных театров, не плачем, а доказываем, что театр может существовать в системе самоокупаемости, и если ему еще чуть-чуть помочь, то результаты будут совсем замечательными.

"Y": Олег, я знаю, что у вас есть еще одно детище – камерный ансамбль солистов "Эрмитаж" во главе с гобоистом Алексеем Уткиным. Что за всеядность такая продюсерская?

О.Б.: Как там говаривал классик? "Чтобы не было стыдно за бесцельно прожитые годы"... Правда, скучно сидеть на месте, хочется разных ощущений. По-другому я не могу, наверное, родился уже с телефоном в ухе, вечно бегающий, вечно со всеми договаривающийся. С театром мне проще, я связан с ним вот уже 28 лет и могу вычислить алгоритм существования театрального коллектива. С музыкой познакомился 10 лет назад благодаря Спивакову – стал продюсером оркестра "Виртуозы Москвы" и параллельно организовывал сольные концерты Владимира Теодоровича.

"Y": А как вы познакомились со Спиваковым?

О.Б.: В моей жизни все происходит случайно. "Виртуозы" тогда только возвращались из Испании и хотели устроить в Москве концерт с Томасом Квастхоффом, но денег ни на прилет, ни на гонорары этому великому певцу не было. Они искали спонсора, пришли ко мне. Я сказал: "Я не спонсор, но могу организовать концерт так, что мы сами заработаем". Все получилось. Потом я работал на фестивалях "Владимир Спиваков приглашает...". Сначала многое мне было непонятно: почему в классике, как в театре, нельзя каждый раз играть одно и то же, почему нужно приглашать солистов и так далее. Самый главный плюс классической музыки – то, что у нее есть небольшая, но очень верная ей публика. На любой концерт в традиционных местах, – Большом зале консерватории и зале Чайковского – даже если ты не даешь никакой рекламы, все равно придут 300-400 человек. И будут сравнивать, как играл Девятую Бетховена дирижер такой-то с дирижером таким-то. Я в этом ничего не понимаю, как там они играют – вместе или не вместе, теми или другими штрихами. Я понимаю другое: скучно мне или не скучно, бередит ли музыка мои чувства, вызывает ли ассоциации – вот тогда мне хорошо.

"Y": С кем еще из музыкантов работает ваша "Международная продюсерская компания"?

О.Б.: С Еленой Васильевной Образцовой, Дэвидом Дэниелсом, случаются проекты с Юрием Башметом, Владимиром Федосеевым и Теодором Курентзисом, которому я бесконечно симпатизирую.

"Y": Под конец задам вопрос, на котором сейчас все помешаны. Вот здесь на фотографии с Хворостовским вы такой кругленький, сейчас же вашу фигуру иначе как субтильной не назовешь. Как удалось так скинуть вес?

О.Б.: Кремлевская диета. Ем белки (что мне нравится, потому что люблю мясо) и практически не употребляю углеводов, а вот это тяжело – сладкое люблю. Чай, кофе тоже без сахара. В результате скинул 18 кг за полгода. Ощущаю себя легко и комфортно.

Беседовал Максим Редин