Водка - спутник модернизации

В России то вспыхивают, то затихают дискуссии о вариантах регулирования алкогольного рынка. В Центре цивилизационных и региональных исследований РАН считают, что основной урон от употребления алкоголя наносится водкой и самогоном, потому что у нас в стране исторически преобладает северный тип потребления алкоголя.

Если в Средиземноморье, родине южного типа потребления спиртных напитков, вино пили понемногу, но каждый день то в Скандинавии, на Британских островах, в Прибалтике, Польше и России большую часть года трудились "на сухую", зато в праздники отрывались по полной.

Пока господствовала традиционная культура с ее четкими предписаниями, когда пить можно, а когда нет (а можно было только по большим церковным и сельскохозяйственным праздникам да на свадьбу и поминки), система регулировалась сама собой. Кто-то, конечно, спивался, но пьянство не имело всеобщего характера и не влияло на социальную среду русского крестьянина. Но по мере нарастания модернизационных процессов в обществе начала нарастать и алкоголизация. "Характерно, что первыми с проблемами чрезмерного употребления алкоголя в России столкнулись государственные, то есть принадлежавшие казне, а не помещикам, крестьяне", - говорит сотрудница Центра цивилизационных и региональных исследований, кандидат исторических наук Дарья Халтурина. Они были более свободными, мобильными, вследствие чего быстрее обогащались, становились купцами и мещанами, переезжали в города, и... начинали пить.

С массовым пьянством в России впервые столкнулись во второй половине XIX в. в городах. Уже к началу XX в. значительную часть Москвы составляли трущобы, где обитали целые поколения горьких пьяниц. Но то было только начало "пьяного века". С 1925 г. советская Россия взяла курс на поддержку водочного алкоголизма. Это известная история создания советской водки ("рыковки") крепостью 30 градусов сразу после отмены сухого закона времен Гражданской войны. Производство вина, пива и других спиртосодержащих напитков не пользовалось таким же вниманием со стороны государства.

С помощью монополии на водку советское правительство на протяжении многих лет имело дополнительный доход в бюджет страны, так называемые "пьяные деньги". Между тем начавшееся массовое переселение крестьян в города в конце 1950-х гг. только подхлестнуло процесс алкоголизации населения. Антиалкогольная кампания времен Горбачева снизила алкоголизацию, но затем все вернулось на круги своя. И если в 1917 г. на одного жителя России приходилось около 5 л чистого спирта в год, то сегодня эта цифра достигает показателя 15 литров.

Интересно, что сходные эпидемии алкоголизма переживали не только мы. Скандинавы и британцы, раньше россиян ступившие на путь модернизации и урбанизации, прошли через то же самое. Этнографические описания быта горожан Англии, Ирландии, Швеции и Норвегии в XIX в. напоминают описания нашей реальности, но уже второй половины XX столетия. Это та же гипертрофированная роль крепкого алкоголя, когда в рамках "культуры пития" создается разветвленная система неписаных законов: без бутылки не обходится ни один праздник, нельзя не пить, когда остальные в компании употребляют, "настоящий мужик" в компании мужчин на отдыхе просто обязан принять на грудь и так далее. Этнографы и бытописатели отмечают то же характерное шумное и агрессивное поведение пьяных, драки и выяснения отношений, сильную алкогольную интоксикацию. На Британских островах даже существовало такое понятие как Holy Monday ("святой понедельник"), означавшее, что работники в понедельник после праздничной попойки не работают, а опохмеляются. Все описанные явления начинают фиксироваться с периода массовой индустриализации конца XVIII в., достигают своего пика к концу XIX в. и угасают с начала XX в., по мере активного внедрения антиалкогольных мер.

Сравнительно большая опасность северного типа потребления алкоголя (это не означает, что пиво или вино исключительно полезно - употребление любого алкоголя вредит здоровью) заключается, прежде всего, в ударной дозе спирта, которую получает человек, употребляя водку. Эксперты во всем мире признают дозу в 250 г и более спирта за один раз опасной для жизни. При такой спиртовой атаке на организм резко повышается риск сердечно-сосудистых заболеваний, в том числе острых, обострения хронических болезней, травм и самоубийств.

Но выход из сложившейся ситуации есть. Североевропейские правительства победили алкоголизацию с помощью увеличения цен на крепкий алкоголь, которые опережали рост цен на другие товары, ограничения доступности крепких напитков (создания специализированных сетей магазинов под контролем государства), ограничения времени продажи дневным часами и борьбой с нелегальными производителями. А у нас даже самогоноварение фактически узаконено...

По мнению Дарьи Халтуриной, российское правительство просто боится применять меры ограничительного характера из-за опасений в духе "народ не поймет". Хотя, согласно опросу ВЦИОМ в 2006 г., 58% россиян, из них 48% мужчин, одобрили бы антиалкогольные меры.

Северные народы, считают в Центре цивилизационных и региональных исследований РАН, склонны к водочному алкоголизму. И русские здесь вовсе не какое-то исключение из правил. Как только страна вступила в фазу модернизации, население было обречено на увеличение потребления алкоголя. Проблема в другом - в нежелании органов власти исправлять эту ситуацию.