Отечественные законы законсервируют

В России может быть введен временный запрет на изменение законодательства - с таким сенсационным заявлением вчера выступил перед журналистами глава комитета Госдумы по конституционному законодательству и государственному строительству Владимир Плигин. Идея не оригинальная (во многих развитых странах принято не трогать законы минимум в течение нескольких лет после их принятия). Но для России осознание подобной необходимости представителями партии "парламентского большинства" - явление воистину уникальное. В течение последних десяти лет российская законодательная база более всего напоминает картинку в калейдоскопе: инновации сменяют одна другую со скоростью, которая способна свести с ума любого законопослушного гражданина. Спасает только традиция, в силу которой строгость российских законов искупается необязательностью их исполнения.

Если на качество законов и отсутствие логики в процессе их принятия не пенял только ленивый, то о проблеме нестабильности законодательной базы первыми заговорили судьи. Оно понятно: им эти законы приходится применять.

Еще полтора года назад на Совете по совершенствованию правосудия при президенте глава Конституционного суда Валерий Зорькин поставил вопрос ребром: почему на ходу и совершенно неряшливо меняются законы, имеющие базовый характер? Почему это происходит кулуарно, посредством кланового лоббирования? И где, собственно, общий вектор законодательного движения? Разумеется, ему никто не ответил.

В прошлом году уже в Верховном суде не поленились подсчитать, как издевались над базовыми кодексами: УПК пришлось поправлять 12-ю законами, причем часть из них была принята еще до его вступления в силу. В Уголовный кодекс поправки вносили 35-ю законами. Во вторую часть Налогового Кодекса (2000 года рождения) внесли уже 44 поправки. Бюджетный кодекс улучшили 21 законом. Спрашивается, у нас законодатели, или бракоделы?

Законодатели оправдываются политической необходимостью. Необходимость, кстати, бывает разной. Например, в Минюсте не особо скрывали, что на ряд важных законов – например, таких, как закон "О политических партиях" на некоторое время был наложен пусть неофициальный, но мораторий. И сняли его только тогда, когда понадобилось сократить число политических партий до определенного минимума, введя новый численный ценз для политических объединений.

В том, что сегодня в "Единой России" заговорили о необходимости уже официального моратория, также нетрудно усмотреть политическую необходимость. Сейчас ставить вопрос о введении временного (лет на 5 - 7) запрета на внесение поправок в концептуально важные положения действующих законов преждевременно, полагает Владимир Плигин. Правовая система страны еще недостаточно стабилизировалась. А вот после президентских выборов к этой теме можно будет вернуться.

Напомним, что именно сейчас, и именно в области избирательного законодательства, отечественная правовая система переживает очередную перекройку базовых основ: отмена выборов по мажоритарным округам и избирательных блоков, ужесточение избирательных процедур, сокращение количества политических партий, которое начнется со следующего года. Если все пойдет так, как задумано, в России не останется даже намека на возможность возникновения реальных конкурентов "партии правящей бюрократии". Ей же останется только посадить в президентское кресло человека, удовлетворяющего всем требованиям этой самой бюрократиии. Вот тогда, убедившись в полной надежности "законодательных основ", можно будет озаботиться их консервацией.

Впрочем, на самом деле процесс уже пошел: как раз вчера министр юстиции Юрий Чайка проявил инициативу - и получил от главы государства долгожданное поручение: заняться системным мониторингом российского законодательства. А заодно - нормативной базы, которую выдают на-гора российские учреждения. В те времена, когда российские губернаторы еще претендовали на самостийность, Минюст успешно справился с не менее сложной задачей: взять под контроль региональное законотворчество. И ведь взял, даже организовал его в федеральный электронный регистр. Теперь Россия даже предлагает Совету интегрирующейся (правда, с оглядкой) Европы взять на вооружение этот образец передового опыта - мол, так проще сводить национальные законодательные базы к общему знаменателю. Европа осторожно присматривается. Оно и понятно: там принято относиться к своему законодательству с большим пиететом.