"Синематический" балет

За один вечер зрители Музея кино увидели историю мирового балета с участием его первых звезд – Анны Павловой, Сержа Лифаря, Рудольфа Нуреева и др. Показ был организован таким образом, чтобы и знатоки балетного искусства, и просто зрители ушли вознагражденными за внимание. Кроме того, наиболее ярко было продемонстрировано, чего стоят архивы парижской сокровищницы! А потому профессионалам было чрезвычайно интересно наблюдать за хореографическими экзерсисами геометрических фигур в знаменитом "Механическом балете" Фернана Леже и за танцем Мари Вигман – преемницы прославленной Айседоры Дункан. Дилетантов, разумеется, не могли оставить равнодушными фрагменты балетных репетиций Нуреева и его лондонской партнерши Марго Фонтейн. Ну а недавно найденная хроника генеральной репетиции балета Ролана Пети "Юноша и смерть", показанная в Москве, говорила о том, что синематека – не застывшее чудо света, а институт, который постоянно находится в поиске.

Некоторые фрагменты избранной для показа программы несколько удивили. Имея в собрании хронику молодого Сержа Лифаря, москвичам показали Фавна в его исполнении образца 1950 г., когда знаменитый танцовщик уже оставил подмостки и просто позировал поклонникам на лужайке Версаля. Грустно и как-то странно было и то, что Патрик Бонсар - организатор действа - не привез в столицу России уникальные фрагменты дягилевских балетов в исполнении труппы полковника де Базиля, основу которой составляли питомцы Сергея Дягилева. Ведь это единственная возможность увидеть подлинный дягилевский рисунок балета на родине маэстро. Просто забыли?..

И неужели танец негритят в Новом цирке Парижа более значим в балетной истории?.. Пусть даже это и съемка 1902 г., и пусть даже сделанная самими родоначальниками кинематографа - братьями Люмьер?..

Впрочем, возникавшее порой недоумение по поводу того, что же важнее - показать суперраритетные кадры, на которых кто-то танцует, или продемонстрировать пусть и не столь далекие по времени, но абсолютно ценные по существу самого балетного жанра фрагменты – все же очевидно уступало общему впечатлению от путешествия в неизвестное прошлое едва ли не самого прекрасного из искусств.

Смотреть балет, да и вообще танец, с белой простыни киноэкрана – занятие неблагодарное. Восьмое чудо света все же мало приспособлено для передачи всех нюансов самого пластического на свете искусства. Однако подобные просмотры представляют изрядный интерес для профессионалов, а также и исторический интерес, если речь о балете давно минувших дней. Именно таким архивом и поделилась со зрителями в московском Музее кино Французская синематека танца, в собрании которой более тысячи видеозаписей более чем за сто лет.

Демонстрация сокровищ синематеки и открылась пантомимой 1902 г. издания, снятой братьями Люмьер. А продолжилась культовым "Механическим балетом" апостола французского сюрреализма и дадаизма Фернана Леже (этот балет, впрочем, изредка крутят и в нашем "Иллюзионе"). В собрании Синематеки не оказалось записей знаменитой русской примадонны Большого театра и одной из первых красавиц дореволюционного балета Веры Коралли (некоторое время бывшей подругой великого тенора Леонида Собинова), весьма по-своему исполнявшей умирающего лебедя - фирменное "блюдо" Анны Павловой, созданное для нее выдающимся хореографом и теоретиком балета Михаилом Фокиным. Зато танец в исполнении самой Павловой был продемонстрирован в записи 1925 г., сделанной в Голливуде.

Особенно бурно было воспринято появление на экране молодой Марты Грехэм, тем более что основоположница модернистского балета и создательница знаменитой труппы (имя которой в СССР было чуть ли не под запретом – уж слишком авангардными были опусы танцовщицы и хореографа) исполняла вполне классическую композицию "Граница". Не показав Айседору Дункан, показали ее верную адептку Мари Вигман, что блистала на сценах Германии в эпоху Веймарской республики. Не обошлось и без степа в интерпретации короля данного жанра Фреда Астера.

Сделав акцент во время гастролей в московском киномузее на истории, и современности тоже отдали дань. Ну опять же какой современности?.. Серж Лифарь, Жан Бабиле, Рудольф Нуреев… Первый – уже в ранге директора балета "Гранд-Опера" – предстал в своем коронном образе Фавна (в хореографии Вацлава Нижинского). Малоизвестный широкой публике, но обожаемый критикессами-спецами за неподражаемый "мачизм" и головокружительную технику, Бабиле - в первой версии балета "Юноша и смерть" - миниатюре Ролана Пети (по новелле Жана Кокто). Нуреева показали в дуэте с Марго Фонтейн, создавшей в своем роде имя молодому русскому беженцу на Западе и принявшей его в труппу "Ковент-Гардена", куда иностранных танцовщиков прежде вовсе не брали. Показ сопровождался строго академическим – словно речь шла об археологии или биофизике – спичем директора синематеки Патрика Бонсара, которому воистину удалось доказать, что из всех искусств для нас важнейшим является балет.