Реформа чахнет – банки наши глухи

Помнится, сразу после кризиса 1998 года, осенью, Геращенко объявил о начале банковской реформы в России. Сначала предполагалось провести ряд стабилизационных мероприятий, санацию (разделение на "чистых" и "нечистых"), потом – оздоровление, задействовать меры государственной поддержки, АРКО и проч. На протяжении трех лет писались программы, часть из которых была даже выполнена. Все вроде бы так славно и громко начиналось, но потом как-то само собой стихло. И не потому, что наша банковская система вошла, скажем, в докризисные берега или заработала на качественно новом уровне. Нет, она по-прежнему слаба и не выполняет в полной мере своих основных функций. (Совокупные активы банков составляют порядка 90% от предкризисного уровня, кредиты реальному сектору экономики – приблизительно 96%, совокупный капитал действующих банков – около 80%.) Просто, с одной стороны, проблема оказалась масштабнее и сложнее, а с другой, благодаря хорошей экономической конъюнктуре ситуация в российской банковской системе начала улучшаться и без всяких реформ.

Несмотря на такое конъюнктурное благоприятствование, ведущие международные финансовые организации (МВФ, ЕБРР, ВБ) на протяжении всех этих лет не уставали повторять, что банковская реформа в России, которая должна быть приоритетной для российского правительства, по-прежнему остается самым слабым звеном правительственной программы реформирования экономики. А что думает по этому поводу само правительство? По мнению Александра Шохина, некоторые действия правительства могут свидетельствовать о том, что оно понимает приоритетный характер банковской реформы, и рассмотрение банковской стратегии на заседании кабинета – подтверждение этого факта. Но в то же время чересчур вялая позиция правительства и Центробанка показывает, что они не считают это приоритетом №1. То есть делается ровно столько, сколько требуется для того, чтобы показать нашим партнерам, что мы рассматриваем это как приоритет. И не более того.

В сущности, все основные требования к российской банковской системе сводятся к преодолению трех ее главных недостатков, которые хорошо известны. Во-первых, то, что банковская система не является полноценным финансовым посредником, который мобилизует сбережения и трансформирует их в инвестиции. Во-вторых, низкий уровень капитала (4% к ВВП). И, в-третьих, неправильно организованная конкурентная среда на рынке банковских услуг.

Несмотря на то, что банковская система является не единственным финансовым посредником (кроме нее еще есть инвестиционные, пенсионные фонды, страховые компании и другие институты), она – все же основа этого сектора экономики, поэтому именно на ней лежит главная ответственность за мобилизацию сбережений и кредитование. И даже если банковская система имеет меньший удельный вес по сравнению с другими институтами финансового посредничества, все равно они базируются на эффективных банковских институтах. Это общее правило.

Шохин считает, что о нормализации функции кредитования можно говорить, только если оно увеличится примерно в полтора-два раза в относительных величинах по отношению к ВВП. А для этого нужно резкое повышение капитализации банковской системы, потому что банки не могут кредитовать заемщиков с большими рисками. Стало быть, они должны обладать собственным достаточным капиталом, в соответствии с нормативами международного Базельского Комитета банковского надзора и международными стандартами. То есть нужны новые финансовые инструменты, которые могли бы позволить удлинять краткосрочную ликвидность. Понятно, что рост капитализации – дело небыстрое и постепенное, часть из этих вопросов правительство рассматривало в рамках стратегии развития банковской системы, которую разработал ЦБ. Но не на все вопросы даны четкие ответы. По мнению Шохина, этот документ получился чересчур обтекаемым.

Что предлагает ЦБ? Например, принять меры по рекапитализации банковской системы, в том числе через укрупнение банков путем слияния. Увеличить капитализацию банков, приравняв их по условиям налогообложения к предприятиям, разрешить им формировать страховые резервы до налогообложения, исключить из налогооблагаемой базы переоценку средств в иностранной валюте, поступивших в оплату уставных капиталов кредитных организаций. Возможно и прямое вливание в уставные капиталы коммерческих банков ЦБ под залог акций этих банков, причем "вливать" будут только в те банки, которые хорошо себя зарекомендовали на рынке частных вкладов и в сфере кредитования реального сектора.

Существенный момент – это конкуренция на рынке банковских услуг. Международное финансовое сообщество считает, что она должна развиваться на основе ограничения роли государственных банков. В любой стране мира основой внутренних инвестиций являются сбережения населения. Однако сбережения граждан сконцентрированы сегодня в нескольких банках, причем более 80% этих вкладов находится в Сбербанке, который специализируется не столько на кредитовании экономики, сколько на управлении сбережениями, а доля этих сбережений в совокупных пассивах банковской системы в целом за весь послекризисный период не превышала 20%. Сейчас депозиты и вклады граждан составляют 6,7% к ВВП, 19,5% к пассивам банков, 42,1% к денежной массе. По сравнению с предкризисным периодом вклады населения составили лишь 68%. Но дело не только в этом. Государственные банки, так или иначе, имеют эксклюзивный доступ к бюджетным ресурсам. Такого рода доступ не должен подавлять коммерческие банки. То есть госбанки должны быть ограничены в своих функциях и операциях, стать своего рода специализированными правительственными кредитными агентствами. Сейчас же они, имея доступ к бюджету, одновременно являются универсальными банками и пытаются подмять под себя всю банковскую систему, работая по всему спектру банковских операций. Не случайно на долю госбанков приходится, по некоторым оценкам, от трети до половины всех активов банковской системы.

Здоровая конкуренция предполагает равные условия и равные требования к банкам по надежности и прозрачности. Но не только. Сотни банков, большая часть которых, кстати, сосредоточена в Москве, занимаются обналичиванием денег, вывозом валюты за рубеж и другим "серым" бизнесом. Отсюда вытекает целый ряд дополнительных требований, в том числе и к повышению нормативов достаточности капитала, которые, к сожалению, в правительственных документах сформулированы чересчур общо. Это, по мнению Шохина, мешает рынку ориентироваться на конкретные сроки и графики, связанные с повышением требований государства к банковской системе.