Разносчики ситцев, любви и фени

"Эх, полным полна коробушка..." А ведь когда-то и я был коробейником (правда, недолго) – торговал с лотка косметикой сомнительного происхождения и разной другой мелочевкой. Не скажу, что это занятие доставляло мне большое удовольствие, но времена были суровые, а иного способа заработать на хлеб насущный, увы, как-то не отыскалось... Вообще, в начале 90-х этим делом многие промышляли. Взять для примера хотя бы моих знакомых: один торговал газетами в переходах, другой впаривал доверчивым гражданам фильтры-насадки, якобы разработанные на бывшем оборонном заводе, у третьего буквально с руками отрывали средства против комаров, брат жены сбывал возле Детского мира всякую китайскую ерунду для малышей... Да и сегодня коробейников хватает: их можно встретить в вагонах метро, пригородных электричках, в переходах. Кстати, недавно в сборнике арифметических задач я увидел такой пример: "Офеня (продавец в разнос, коробейник) купил на оптовом рынке партию ручек и предлагает покупателям либо одну ручку за 5 рублей, либо три ручки за 10 рублей. От каждого покупателя он получает одинаковую прибыль. Какова оптовая цена ручки?". Все правильно – коробейники вошли в наш быт.

Когда возникла такая торговля, не известно, но она уже существовала в XVI в. и просуществовала в практически первозданном виде до начала XX века. Коробейники, или ходебщики, или офени – так называли на Руси людей, которые, торгуя разными мелочными товарами, ежегодно со своими подвижными лавочками отправлялись во все концы России и рассеивались от самых южных ее границ до самых отдаленных областей Сибири. Коробейниками их звали потому, что они носили свой товар в больших лубочных коробах, ходебщиками – поскольку ходили по России. Название "офени", по одной из версий, происходит от слова "Афины" (афинеи, офени). В XV в. было большое переселение греков, в том числе и к нам на Русь. Греки, имевшие в стране обширную торговлю, называли себя выходцами из Афин. Название "афиняне", "офени" могло перейти к русским ходебщикам, имевшим с греками торговые отношения. Подтверждением этого является большое количество в языке офеней слов, заимствованных из греческого. Возможно и другое объяснение названия "офени" и наличия в их языке греческих слов: их занесли в арго старцы, паломничавшие по монастырям.

Офени получали от купцов сукна, плис, ситцы и различные мелочные товары: серьги, кольца, пуговицы, ленты, помаду, духи и книги. Иконописцы доверяли им свои иконы. В больших городах офени почти не торговали, зато в селах были завсегдатаями. Торговля происходила под открытым небом: возы окружались бабами, которые покупали у коробейников всякую всячину. Предлагали они товары, для женских глаз особенно соблазнительные: зеркальца, дешевые перстеньки и колечки, помаду, белила и румяна, черепаховые гребни, ленты и цветные нитки для волос, ситцевые платки и косынки, серьги с речным жемчугом... Часто у модниц недоставало денег; тогда офеня шел навстречу: или давал в долг до следующего раза, или брал за товар, что имелось. Нередко офеня не стеснялся брать плату от молодых крестьянок, так сказать, натурой. Женщины, во имя красоты готовы были пойти на многое: сделка чаще всего совершалась в темное время суток, вдали от посторонних глаз. Поэтому за появившимся в селе коробейником мужики ревниво присматривали, а уличенного в прелюбодеянии офеню могли сильно поколотить.

Мечтой каждого офени было открыть "новые места" для сбыта товара, разбогатеть и обзавестись приказчиками, которых он мог бы посылать с товаром в разные стороны. Богатые офени имели до 10-15 приказчиков, которых нанимали с конца июля до Пасхи за жалованье от 120 до 150 рублей в год, мальчик получал 45 рублей. Харчи были хозяйские, платье и обувь – свои. Офеня был не прочь перейти и к оседлой торговле, если на новых местах встречались подходящие для того условия. Многие из ковровских и вязниковских офеней утвердились на Урале и в Сибири.

Некоторые историки полагают, что, несмотря на не слишком высокий моральный облик, именно офени много сделали для распространения культуры и сыграли большую роль в становлении грамотности на Руси. В статье "Энциклопедического словаря" 1905 г. говорится: "Среди офеней-книгонош немало и таких, которые не умеют ни читать, ни писать, однако это не мешает им бойко вести свое дело. Он хорошо знает название книг (со слов хозяина или грамотного товарища) и их цену и никогда не ошибается. Но грамотный офеня ведет свою торговлю более бойко, чем неграмотный. Крестьянин всегда охотнее покупает книжку, если знает ее содержание, с которым его ознакомил офеня".

Книги книгами, но в чем офени действительно преуспели, так это в создании "блатного" языка – фени. Фразеологизм "по фене ботать", появившийся в начале XX в., есть не что иное, как "по офене болтать", то есть разговаривать на условно-профессиональном языке офеней, который был выдуман коробейниками для того, чтобы скрыть от других свои намерения и расчеты. "Это язык искусственный, вымышленный, исподволь для плутовских совещаний торгашей", – писал Даль. В конце XVIII – середине XIX вв., поясняют филологи, лексика условно-профессионального языка офеней в сильнейшей степени повлияла на арго. Деклассированные элементы заимствовали от "ходебщиков" множество слов: "клевый", "мара", "пахан" и др. К тому же именно офени, по мнению В.М. Жирмунского, были тем слоем населения, который пополнял ряды деклассированных элементов.

В начале XX в. существовало выражение "ходить по фене", то есть "совершать преступления", а "ходить по тихой фене" означало "совершать кражи". Тесная связь преступного мира с офенями отражена и в тюремном фольклоре:
Кругом темно, все потемнело,
И спит Москва во мгле ночной.
Уныло песенку заводит
В тюрьме преступник молодой:
"Мне быть преступником с рожденья
Сама назначила судьба.
Я был торговец, был офеней,
И торговал я завсегда.

Офенская торговля стала угасать с середины XIX века. По мнению О.Моняковой, объясняется это улучшением в России путей сообщения, в частности железных дорог. К тому же изменились условия жизни в селах и в городах: у их жителей появилась возможность иметь во всякое время все необходимое для себя.

Последние офени исчезли лишь в начале XX века. Возродился промысел – конечно, уже не в первозданном виде – только в постсоветской России. Новые русские офени никакого особого языка не изобрели, но, тем менее, некоторые из них, так же, как и их предшественники, тесно "сотрудничают" с мелким криминальным элементом. И на языке нынешних бандитов изъясняются вполне успешно. Ну а по части "втюхивания" своего товара населению современные офени, пожалуй, могут заткнуть за пояс дореволюционных коробейников.