Поляки взяли Москву. Культурно

Иллюстрация: Яцек Мальчевский

В череде масштабных выставочных проектов последнего сезона выставка "Москва – Варшава / Warszawa – Moskwa", открывшаяся на Крымском валу, занимает особое место. Выставка задумывалась как весьма амбициозный проект: кураторы рассчитывали отразить самый широкий спектр русско-польских художественных отношений на протяжении XX века. На деле это оказалось весьма нелегкой задачей – отношения между странами были далеко не простыми, и это отразилось в их культуре. "Большого брата" в Польше не любили, но боялись. Хотя парадно-оптимистическое искусство соцреализма там все же существовало, наиболее идеологические произведения польских художников сопоставимы разве что с работами наших представителей "сурового стиля", которых советская власть вроде бы не отвергала, но и не жаловала.

С другой стороны, совпадения и параллели в искусстве обеих стран порой просто поражают. Никакого взаимного влияния тут не было и быть не могло: многие открытия были сделаны кураторами непосредственно в процессе работы над проектом, да и польские искусствоведы честно признаются, что по сей день мало знакомы с культурой российского андеграунда второй половины прошлого века. А ведь когда-то польские художники просто не мыслили себя без России.

В середине XIX столетия, когда польское государство находилось во власти всевозможных политических конфликтов, авторитет Петербургской Академии художеств был одним из немногих непоколебимых устоев польской общественности. Здесь учились Александр Орловский, Хенрик Семирадский, Фердинанд Рущиц, Казимеж Стабровский и многие другие выдающиеся художники Польши. Многие из них не только нашли в России богатых клиентов, но и получили признание – не случайно на недавней третьяковской выставке "Пленники красоты" звучали в основном польские имена.

После обретения независимости в Польше возникло множество новых культурных центров. Творческие поиски польских художников, работавших в 1920-е годы, были необычайно близки к экспериментам мастеров советского авангарда. Особо увлеченные натуры даже выехали в Советский Союз. Все они погибли во времена великой чистки, как и другие польские коммунисты, пожелавшие участвовать в историческом процессе построения коммунизма. Та же участь постигла и лучшие силы российской культуры. Советский Союз медленно, но верно погружался в пучину тоталитаризма, по мере сил увлекая за собой ближайших соседей.

После войны художественные пути двух стран окончательно разошлись. Даже новая культурная политика Польши, поощрявшая представителей соцреализма, не смогла заставить художников работать на власть. Конечно, определенная прослойка художников-конформистов все же сложилась; в ее первых рядах оказались закоренелые неудачники-консерваторы, а также часть молодежи, которая свято верила в торжество светлого будущего. Однако после смерти Сталина польская культура смогла освободиться от тягостной идеологической функции. Разумеется, в нашей стране об этом никто не подозревал. Информация о новом пути развития польского искусства тщательно фильтровалась компетентными органами. Поэтому произведения этого периода, представленные на выставке, станут главным открытием для нашего зрителя.

Московский вариант экспозиции, который несколько отличается от варшавского, складывается из многих разделов, шаг за шагом представляющих художественные тенденции, стили и направления в искусстве двух стран. Например, раздел, посвященный Казимиру Малевичу и произведениям современных художников, созданных в честь мэтра супрематизма, дополнен фотографиями, сделанными во время пребывания художника в Варшаве в 1927 году. А в пандан к уголку варшавского жилища российские кураторы собрали "комнату русского интеллигента" с неизменными тощими буклетами на всевозможных языках и пластинками Анны Герман. Кстати, в варшавской комнате звучат исключительно песни Высоцкого и Окуджавы – наши барды значительно раньше освоили польское культурное пространство, нежели неторопливые художники.

Выставка работает в Третьяковской галерее на Крымском валу