Георгий Гуменюк: Нам показали советское супероружие

Фото Сергея Грузинцева

Георгий Ефимович Гуменюк, генерал-майор, заместитель председателя Объединенного Совета ветеранов Гвардейских минометных частей, был свидетелем и непосредственным участником ввода в действующую армию легендарных "Катюш". По-прежнему подтянутый и молодцеватый, Георгий Ефимович помнит все детали той поры.

"Yтро": Как вы вступили в войну?

Георгий Гуменюк: Прошло 60 лет, а впечатление такое, будто это вчера было. Многие вещи сегодняшнего дня забываются, а вот это хорошо осталось у меня в памяти, как и у каждого ветерана войны... Ну, если говорить о себе, то к 22-му июня буквально подошло окончание 3-го Ленинградского артиллерийского училища, где я был курсантом. И с объявления войны фактически был произведен досрочный выпуск курсантов этого училища, мы сразу попали в подразделение, в составе которого вошли на дальних рубежах обороны Ленинграда. Первый период для меня был кратковременным, я был в одном из специальных дивизионов артиллерийских, которые занимались подрывом железнодорожных и шоссейных мостов на пути продвижения немцев. В июле месяце я был ранен, тяжело. Эвакуация: сначала Ленинград, потом Свердловск, потом Камышин.

"Y": Были в госпитале?

Г.Г: Да. После излечения я вернулся в 3-е Ленинградское училище. Затем мы практически выехали на фронт, не будучи еще обмундированными по-полевому. Был назначен командиром взвода, но совсем на непродолжительное время. Тут же была отобрана из числа молодых офицеров группа молодых лейтенантов, включая меня. Зачем? – нам не было известно. Единственное, что сказали – вы пойдете на фронт, в действующую армию.

"Y": И сначала направили в Москву?

Г.Г: Да, в Москву приехали. Для нас это время было особенно памятным. Последние числа сентября, октябрь на носу. Пришли в отдел кадров на собеседование, нам сказали: "Ребята, вы пойдете в минометчики". Мы: "Как в минометчики? Мы же закончили артиллерийское училище!"

"Y": Не были готовы?

Г.Г: Конечно, не готовы. Это же совсем другое. Что такое миномет? Это вооружение батальонов, в крайнем случае, полкового звена, а мы – специальная артиллерия большой мощности, которая привлекалась для разрушения мощных оборонительных сооружений, ДОТов, ЗОТов и так далее. Ну, в общем, с горя побеседовали, поговорили, что делать. Жили мы в гостинице ЦДСА. Нас было очень много. И нам сказали, чтобы в 5 утра все были готовы – выезжаем на Алабинский полигон. Зачем? Смотреть на минометы, отвечают. А я, когда был в училище, был старшиной ансамбля, пением занимался. И в отделе кадров встретился с бывшим начальником строевого училища, которые курировал действия этого ансамбля. Я его спросил: "Слушай, Миша, а что за минометы?" "Езжай, посмотришь". Я говорю, ну как же так, что это за безобразие!

"Y": Он даже не сказал?

Г.Г: Нет, он не сказал. Приехали туда, нас собралась большая группа офицеров на Алабинском полигоне. Хорошая погода. Смотрим, в стороне стоят автомобили, понтонные такие. Зачехленные.

"Y": Ничего не было видно?

Фото: armymuseum.ru

Г.Г: Ничего. Мельком взглянули на них, отворачиваемся, ждем, где эти минометы, которые нам должны показывать. Ни расчетов нет, никого нет. Потом вдруг появились расчеты, встали за этими понтонными машинами, стали снимать чехлы, подана команда к бою была. И тут мы, конечно, в определенной степени ахнули. Для нас это совершенно непонятные автомобили, на которых какие-то направляющие, на этих направляющих лежат снаряды – ракеты такие длинные, полтора метра навскидку. Пришел инженер, капитан по званию, и рассказывает: "Вот, вы видите эти реактивные системы, которые поступили на вооружение Советской армии. Принцип действия совершенно простой. Передняя часть – это боевой снаряд обычный, допустим, 130 мм, а дальше пороховое сопло, которое при сгорании является движущей силой этого снаряда. Подойдите поближе, посмотрите, вам покажут расчеты, что это такое". И показали. Вот здесь снаряд, вот здесь контакты, от контактов провода идут в кабину.

"Y": Действительно все оказалось просто?

Г.Г: Да, все очень просто было. И когда нас отвели метров на 15 от этих машин, была отдана команда "по машинам". Все расчеты сразу скрылись, а командир расчета и водитель сразу в кабину бросились, где стоял пульт. Подана команда была "огонь" и свисток, потому что они не слышали уже ни одной команды. И здесь мы увидели, что такое минометы. С ревом вылетающие боеприпасы, то есть снаряды, грохот, пыль, огонь. Тут у нас совсем другое настроение.

"Y": Понравилось?

Фото: Сергея Грузинцева

Г.Г: Да. Вечером собрались в гостинице Дома Советской армии, отметили это дело. И завтра мы уже в отделе кадров получали назначение. Я получил назначение в формируемый 14-й гвардейский минометный полк, на должность начальника разведки полка.

"Y": А дальше как складывалось?

Г.Г: А дальше полк в самых первых числах октября выехал в Ржев, оттуда, отступая вместе со своими войсками, дошел до Волоколамска. Закрепились мы там на длительное время. Полк поддерживал 316-ю дивизию генерала Панфилова, с которым я очень часто встречался. Как начальник разведки, все цели и указания получал непосредственно от него. Я был практически свидетелем того, как погиб Панфилов. Разорвалась мина перед стоящими офицерами, его очень тяжело ранило, он и скончался. И с 14-м гвардейским минометным полком мы с 316-й дивизией, с первой ударной армией, которой командовал Рокоссовский, постепенно отходили до Москвы, наносили удары. Значимые удары, очень серьезные поражения наносили мы противнику, потери большие были...

"Y": Оружие оказалось эффективным с самого начала.

Г.Г: Да, оно было самое эффективное. Оно было чрезвычайно эффективным и с моральной точки зрения, и с материальной.

"Y": С моральной – как это?

Г.Г: Во-первых, для немцев это было совершенно неожиданным оружием. Прежде всего, для них. А для нас, если, допустим, командир полка знал, что в его распоряжение дается один или два залпа этих "катюш", то он старался выбрать такую цель, уничтожение которой было эффективным.

Постепенно немцы подбирались к Москве. Мой наблюдательный пункт был на станции Крюково. Совсем рядышком. Время было очень тяжелое. И вы представляете, сзади Москва, а 16 октября было особенно тяжело, когда была страшная паника в Москве. Правительство в большом количестве уехало в Куйбышев. Сталин должен был уехать, но в последний момент сказал, нет, я остаюсь здесь.

"Y": Вы где в это время находились?

Г.Г: Я на наблюдательном пункте был все время. Штаб полка был в Черной Грязи в Подмосковье.

"Y": Это по Ленинградке?

Г.Г: Да. Каждое утро на рассвете я уезжал на наблюдательный пункт. А иногда и ночами там оставался. С одной стороны были немцы, я видел их окопы, а сзади в дымке атаки была ясно видна Москва. Для нас, несмотря на то, что мы, как говорят, разведчики, в первую очередь узнавали все, – но для нас было совершенно неожиданным, когда получили приказ, что 4-5 числа переходим в наступление.

"Y": Ноября или декабря?

Г.Г: Декабря. Когда подошли войска из Сибири и 4-5 декабря войска в Подмосковье перешли в наступление.

"Y": "Катюши" сыграли здесь свою роль?

Г.Г: Безусловно. Допустим, наш полк нанес 8 полковых ударов. Это очень много. И буквально к концу наступления наших войск под Москвой для управления этими гвардейскими минометными частями, а их становилось все больше и больше, были собраны оперативные группы, которые занимались руководством, обеспечением, подвозом баз, ударом, поддержкой, – все это в наступлении, в обороне. И армейские оперативные группы. Здесь, все в той же Черной Грязи, была создана армейская оперативная группа, прошедшая до Волоколамска с наступающими войсками. Потом она перешла на Северо-Западный фронт, это так называемый "Демянский котел".

"Y": Вы там были?

Г.Г: Да, то же самое было. Я уехал с этой самой армейской оперативной группой начальником разведки этой группы. Большой путь, конечно.

"Y": За тем, что сейчас происходит в вашем родном роду войск, следите?

Г.Г: А как же. Прежде всего хочу сказать, что гвардейские минометные части, они ведь и сейчас в войсках занимают ведущее положение. Берутся грамотные ребята, потому что "катюши" уже не те "катюши", они более совершенные, и снаряд усовершенствовался, и автомобили ведущие. Они уже стали применяться и на самолетах, и на плавающих машинах, на кораблях. Конечно, сейчас условия для прохождения службы несравнимы, допустим, с тем периодом, довоенным.

"Y": Раньше ветераны часто встречались с молодежью, а сейчас?

Фото: Сергея Грузинцева

Г.Г: Ведем работу с молодежью в наших музеях боевой славы. У нас есть около 50 музеев боевой славы в школах, и вся работа с молодежью строится через них. Встречи организуем, экскурсии в эти гвардейские минометные части.

"Y": Что бы вы хотели пожелать нашим читателям в преддверии 60-летия Победы?

Г.Г: Прежде всего, хотелось бы, чтобы мальчики и девочки прошлись по истории своей семьи – кто был из семьи участником Великой Отечественной войны, бабушка или дедушка, как они ее прошли? То есть надо сделать так, чтобы жизненный путь бабушки, дедушки или прабабушки был известен для каждого школьника, для мальчика, для девочки, и чтобы каждый знал, что 9 мая, в День Победы, не забыть поздравить их всех, пожелать им доброго здоровья. Если кто-то уже ушел и похоронен – надо вспомнить, принести цветы на могилу, поклониться усопшим.

Во всяком случае, мы, ветераны, искренне и сердечно поздравляем всех, потому что это общий наш праздник, не только ветеранов и воинов, которые проходят сейчас службу, а это праздник всего народа. Помните, нет той семьи, где бы не было участника войны!

Автор сердечно благодарит Московский Комитет ветеранов за помощь в организации интервью