Следствие проведут знатоки

На следующей неделе парламентарии должны обсудить в предварительном порядке проект закона "О парламентских расследованиях". Как пообещал вчера председатель комитета Госдумы по конституционному законодательству Владимир Плигин, на рассмотрение нижней палаты законопроект будет внесен уже осенью. Похвальная оперативность – если учесть, что еще в середине весны присутствовало только пожелание президента, высказавшегося в Послании Федеральному собранию о необходимости подобного закона. А еще две недели назад парламентарии на "круглом столе" обсуждали разве что самые общие концептуальные положения, которые могли бы лечь в основу принципиально нового для страны института.

Впрочем, на самом деле как минимум один закон "О парламентском расследовании" уже имеется: он был принят в первом чтении еще Госдумой прежнего созыва. И, поскольку принят он был вопреки отрицательным отзывам администрации президента и правительства, нетрудно догадаться: в итоге все-таки оказался под сукном. Гораздо более занимательным представляется вопрос – зачем, собственно, понадобилось отряхивать пыль со старой инициативы и извлекать ее на свет божий? Ответ, впрочем, тоже вполне доступен: "успехи" парламентской комиссии по расследованию обстоятельств трагедии в Беслане наглядно доказали власти, что при нынешнем состоянии парламента подобная процедура, прежде всего, вполне контролируема. Напомним: комиссия работает в столь строгом режиме секретности, что на прошлой неделе даже Совету Госдумы не удалось добиться от депутатов-членов комиссии подробного отчета о результатах расследования. Кроме того, она может служить клапаном, позволяющим выпустить пар общественного негодования, потому что все обвинения в некомпетентности, выпущенные в адрес власти, разбиваются о предложения дождаться итогов работы комиссии, которая – скоро уже будет год, как не может выдать на-гора результат.

Таким образом, от стойкого убеждения, что парламентское расследование выходит за рамки конституционных функций парламента (в отзыве правительства двухлетней давности прямо говорится, что "установление контрольных полномочий палат Федерального собрания Российской Федерации путем закрепления на законодательном уровне института парламентских расследований... противоречит статьям 10, 102 и 103 Конституции Российской Федерации"), власть перешла к не менее стойкому убеждению на предмет того, что общественный контроль за этой самой властью категорически необходим.

Поскольку изготовить принципиально новый законопроект в столь сжатые сроки практически невозможно, единороссы воспользовались уже имеющейся заготовкой – это видно из текста законопроекта, подготовленного к предварительному обсуждению. Видно также, что даже на самом первом этапе в нее внесли существенные поправки. Так, процедура создания самих комиссий осталась почти без изменений: это могут делать обе палаты Федерального собрания. Парламентарии будут расследовать особо вопиющие факты грубейшего и массового нарушения конституционных прав и свобод человека, а также обстоятельства принятия должностными лицами политических и экономических решений, которые в дальнейшем привели к деструктивным явлениям.

Основанием для создания комиссии является официальное обращение не менее одной пятой от общего числа депутатов Госдумы или членов Совета Федерации, решение о создании комиссии принимается простым большинством голосов в каждой из палат. Правда, для создания парламентской комиссии по расследованию вопросов, которые относятся к внешней политике и национальной обороне, требуется решение, принятое уже 2/3 голосов.

Увеличена предельная численность комиссий (с 15 до 25 человек) и срок парламентского расследования (с трех месяцев до полугода). Парламентская комиссия по-прежнему вправе "вызывать для дачи показаний граждан и должностных лиц, запрашивать необходимые документы" и давать соответствующие поручения Счетной палате. А вот дальше любопытное уточнение. По новому варианту законопроекта, комиссия "не вправе проводить расследования в случае, если возбуждено уголовное дело по обстоятельствам, которые совпадают с обстоятельствами, послужившими основанием для проведения парламентского расследования". В прежней редакции речь шла только о лице, "которое является подозреваемым, обвиняемым, подсудимым или осужденным по делу о преступлении, признаки которого совпадают с предметом парламентского расследования". Разница очевидна: если принимать в расчет первую норму, то расследовать обстоятельства Беслана комиссия уже не смогла бы. Если вторую – то без проблем, оставив прокурорам собственно террористов.

Кое-где комиссии даже добавили полномочий. Так, по итогам расследования Федеральное собрание может констатировать необходимость внесения изменений в законодательство либо высказаться за отстранение конкретного должностного лица (в предыдущем варианте она всего лишь утверждала доклад). Но самое главное отличие, которое сводит на нет саму идею общественного контроля, состоит в том, что палаты Федерального собрания могут принять решение "о запрещении публикации всего доклада комиссии по расследованию либо его части". Нарушение этого требования преследуются в уголовном порядке.

По словам Плигина, который возглавил рабочую группу по данному законопроекту, число расследований, которые будут проводиться в закрытом режиме, постараются максимально сузить. Речь может идти об оперативных мероприятиях, гостайне, о частной жизни граждан. Однако вопрос о том, насколько объективной окажется информация, просеянная через сито государственных интересов, остается открытым.