И много-много "зелени" ребятам принесла...

Впервые в России два первых тенора планеты Пласидо Доминго и Хосе Каррерас (третий "небожитель" – Лючано Паваротти – не появился из-за родов своей молодой жены Николетты Мантовани) пели в одном концерте в компании пока довольно мало знакомых нашему слушателю сопрано – норвежки Сиссел и француженки Эммы Шаплин.

Проблем с заполняемостью зала не было. Хотя пессимисты предрекали полупустой атриум Гостиного двора, пять тысяч билетов (от 50 до 3500 долларов) были распроданы.

Столь пафосное мероприятие, разумеется, не могло начаться вовремя. "Випы" медленно просачивались в зал и долго рассаживались. На понтовых местах были замечены Елена Образцова (которую неуклюжая служба охраны "Карат" после концерта не пустила за кулисы) и Маквала Касрашвили, Иосиф Кобзон и Владимир Грамматиков, Ирина Понаровская со своим новым другом (тем, что косит под Хоакина Кортеса) и даже губернатор Аяцков в какой-то кофте совсем не праздничного цвета.

Великие распелись не сразу – вероятно, сказывалась усталость от долгих репетиций, московской погоды и прогулок по бутикам Третьяковского проезда. Однако шедшая пятым номером "Колыбельная" Брамса, спетая Каррерасом и Шаплин, растопила сердца зрителей – начались овации. Они продолжились на песне "Вечная ночь" – сочинения самой мадам Шаплин и сопровождали исполнение "Вечно цветущей розы" – романса, спетого красавицей Сиссел, которую в Норвегии называют "певчей птичкой". Обе вокалистки оказались на редкость энергичными особами и даже вещи лирического амплуа исполняли пританцовывая и прихлопывая в ладоши. Среди премьер концерта оказалась и рождественская песня "Король Иисус", сочиненная сыном Пласидо Доминго и исполненная папой и Эммой Шаплин. Впервые в Москве звучал как вокальное произведение "Вальс цветов" из "Щелкунчика" (текст Дж.Маракуччи и М.Бизарри) – один из самых популярных на Западе рождественских шлягеров. Этой вещью завершилось первое отделение.

Второе с самого начала преподнесло сюрпризы. Хосе Каррерас пел "Вечерний звон". Правда, по-английски и в эдакой эмигрантско-фольклорной версии – балалайки звучали по-ресторанному и громче всех других инструментов. Весьма жаль, что у маэстро Хосе не нашлось времени выучить два куплета по-русски; зато вдвойне отрадно, что сеньор Доминго тщательно выпевал незнакомые ему прежде слова "Тройки", сопровождая пение умилительными телодвижениями. Растроганная публика наградила его громовой овацией, в том числе и за безукоризненно взятое несколько раз верхнее "до". Некогда запретную в нашем отечестве тему Лары из музыки к фильму "Доктор Живаго" пели дутом Каррерас и Доминго. Нежнейшую "Аве Мария" Гуно отдали Эмме Шаплин. Голос ее, в начале концерта напоминавший неестественные переливы куклы наследника Тутти, позже стал звучать более органично.

Кульминацией действа стало рождественское попурри, в котором было всё: и "Танненбаум", и "Счастливого Рождества", и "Колокольчики звенят", и – вот оно, счастье! – "В лесу родилась елочка", поделенная по куплетам между всеми певцами. Тут даже Каррерас потрудился – и про то, как "срубили елочку под самый корешок", спел по-русски.

Завершали, конечно, "Тихой ночью" Франца Грубера – неофициальным рождественским гимном. А потом бисировали целое отделение. И, как это часто бывает, оно-то, пожалуй, и оказалось самым ярким.

После концерта исполнителей ждал прием в том же Гостином дворе, общение с г-ном Башметом и российскими бонзами и ночь в королевских апартаментах отеля "Арарат Хайатт". Рано Yтром звезды покинули Россию, но обещали вернуться – не позднее будущего года. Правда, немного в другом составе. Предполагается, что в Москве наконец состоится концерт трех теноров. Жена сеньора Лючано к тому времени, Бог даст, благополучно родит.