ВВП против революции: исход борьбы не ясен

Что бы там ни говорили о природе "оранжевой эпидемии", распространяющейся по СНГ, ясно одно: эта революционная напасть легче всего поражает экономически слабые и нестабильные государства и социумы. В то же время режимы, более "заслуживающие" – по мнению организаторов – революцию, зачастую живут спокойно именно благодаря устойчивости национальных экономик. Рассмотрим этот феномен на примере двух республик-соседок: революционной Киргизии и "авторитарно-коррумпированного" Казахстана, который многие эксперты считают следующим кандидатом на революцию. Дескать, уж больно они с Киргизией похожи.

Но с точки зрения экономики, так может показаться только на первый взгляд. Действительно, обе страны развиваются неплохо: ВВП Казахстана растет на 10% в год, Киргизии – на 7%. Обе экономики считаются достаточно либеральными, активно привлекают иностранных инвесторов, хотя во многом и руководятся правящими кланами и семействами. Обе столицы охватил строительный и автомобильный бум... Однако на этом сходство заканчивается. Любое более глубокое сопоставление Казахстана с Киргизией выявляет колоссальные различия между ними. По сути, перед нами – одно из наиболее успешных и богатых и одно из самых неблагополучных и бедных государств СНГ, причем пропасть между их благосостоянием год от года увеличивается.

Начнем с того, что объемы валового внутреннего продукта двух стран отличаются на порядок: $42 млрд у Казахстана и $2,3 млрд у Киргизии (притом что население Казахстана только в 3 раза больше населения Киргизии). Соответственно, и по уровню ВВП на душу населения между ними огромный разрыв. Так, по данным Heritage Foundation, в 2002 г. в Казахстане этот показатель составлял $1929, а на основании правительственных оценок нетрудно подсчитать, что сейчас он уже перевалил за $2800. В Киргизии же, по официальным данным, на человека приходится порядка $460 из ВВП, а по оценкам независимых экспертов, и того меньше: в 2000 г. – $270, сейчас – немногим более $200.

С ростом казахстанского ВВП все чисто: МВФ, заключивший в прошлом году со страной очередное соглашение об оказании консультационных услуг, провел исследование местной экономики и остался доволен. По оценкам экспертов Фонда, экономика Казахстана продолжает развиваться быстрыми темпами со среднегодовым ростом более 10% в последние 3 года. Такой высокий рост обеспечен, в первую очередь, увеличением добычи нефти, высокими ценами на нее и притоком иностранных инвестиций в "нефтянку". Однако отмечается, что добывающая отрасль оказала стимулирующее влияние и на другие ключевые секторы экономики, в частности сферу услуг, производство и строительство, которые тоже достигли неплохих показателей. Сейчас в Казахстане уже приступили к развитию более-менее высоких технологий и созданию специальных экономических зон (уже действует "Парк информационных технологий"). Перспективы на ближайшие годы тоже неплохие. "В соответствии с уточненными прогнозами социально-экономического развития страны, среднегодовой рост реального ВВП в 2006-2008 гг. составит 8,2%, – говорит министр экономики страны Кайрат Келимбетов. – Можно констатировать, что в настоящее время мы на 2 года опережаем график по удвоению реального ВВП по сравнению с 2000 г., и удвоение ВВП будет достигнуто в 2008 году". России такое и не снилось!

Что касается Киргизии, тут до удвоения ВВП далековато будет. Конечно, официальная статистика рапортует о 7%-ном росте на протяжении последних лет, о том, что в прошлом году киргизский ВВП составил 86,5% от уровня 1991 г., и о том, что через пару-тройку лет страна достигнет "высот" 15-летней давности. Но все эти цифры, а главное – перспективы развития экономики революционной республики вызывают у экономистов серьезные сомнения. Независимые эксперты говорят, что официальные показатели завышены, как минимум, в полтора раза, то есть, реальный рост ВВП составляет от 4 до 5%. Очевидно, что революция, сопровождавшаяся погромами, самовольными захватами земли, а теперь еще и масштабным переделом собственности, не улучшила инвестиционный климат в стране. "В результате погромов и грабежей малый и средний бизнес, который был сосредоточен в Бишкеке, практически находится в руинах. Ушли зарубежные инвесторы", – сокрушается Аскар Акаев по поводу своего неудавшегося экономического чуда. На возвращение иностранного капитала в экономику Киргизии, по его мнению, уйдут "долгие годы". В подтверждение его опасений, уже в конце марта Международный деловой совет Киргизии приостановил свои планы по инвестированию в экономику страны $80 млн, намеченных на этот год, "в связи со сложившейся политической обстановкой".

То, как рост ВВП отражается на благосостоянии граждан, тоже отличает две республики друг от друга. В Казахстане, например, давно и довольно успешно борются с бедностью. Согласно официальным данным (в целом подтвержденным экспертами МВФ), за последние 6 лет разрыв между бедными и богатыми в стране сократился. Доля населения с доходами ниже прожиточного минимума снизилась с 39% в 1998 г. до 19,8% в 2003 г. и до 13,5% в III квартале 2004 года. При этом размер минимальной зарплаты и пенсии неуклонно растет: в 1998 г. он составлял 2/3 от прожиточного минимума, в прошлом впервые превысил его и к концу текущего года должен составить 160% этой величины.

А вот в Киргизии на среднюю (не минимальную!) зарплату, по свидетельствам очевидцев, можно купить 2,5 кг мяса и 16 кг хлеба. О каком росте благосостояния может идти речь, если при официальном увеличении ВВП на 7% производство в животноводческой отрасли сократилось в прошлом году на 0,7%? Это притом, что значительную часть населения Киргизии составляют скотоводы-кочевники, для которых основным показателем благосостояния является поголовье скота (всего же сельское хозяйство производит 47% ВВП страны). И неудивительно поэтому, что крестьяне в поисках лучшей жизни переселяются в города, где пополняют армию деклассированных низкооплачиваемых разнорабочих (700 тыс. которых уже подвизаются за рубежом, в основном, в России и Казахстане). Вот вам и готовый революционный элемент!

Казахстан и Киргизия похожи еще и тем, что "подсели" на добывающие отрасли: первый – на нефтяную, вторая – на золоторудную. Но и по этой части дела у них идут, как говорится, "с точностью до наоборот". Казахстанской нефти добывается все больше и больше. Именно поэтому правительство признает, что зависимость Казахстана от "нефтянки" будет только расти, несмотря на все усилия (и, надо сказать, довольно успешные) по диверсификации экономики. По словам министра Келимбетова, планируется увеличить добычу нефти с нынешних 1,3 млн баррелей в сутки до 2 млн к 2010 г. и до 3 млн к 2015 году. В Киргизии же добыча золота, которая приносит до 10% дохода государственному и частному сектору страны, сокращается в связи с уменьшением добычи на крупнейшем месторождении "Кумтор". В результате золотодобывающая отрасль из двигателя превращается в тормоз экономики: достаточно сказать, что в январе этого года – по официальным данным Нацбанка – ВВП страны вырос на 5,5%, а без учета золотодобычи – аж на 7,5%. И перспективы отрасли далеко не блестящие. Во-первых, полноценной замены "Кумтору" не найдено. А во-вторых, директор Международного делового совета Дэвид Грант отметил, что хотя революционные события напрямую не сказались на деятельности "Кумтора" (крупнейшего, кстати, инвестиционного проекта), не исключена возможность, что последствием революции станет сокращение инвестиций и в этот проект.

Еще одним внешним сходством двух стран является наличие внушительного внешнего долга. Государственный и гарантированный государством долг Казахстана составляет $3,67 млрд, а Киргизии – $1,64 миллиарда. Однако и это сходство превратится в различие, если сопоставить величину долга с валовым внутренним продуктом: в Казахстане долг составляет 8,7% ВВП, а в Киргизии – более 70%, если же взять весь внешний долг страны, то он вообще превосходит годовой ВВП на несколько процентов. Именно поэтому международные финансовые институты относят Казахстан к государствам с незначительным внешним долгом, а Киргизию – к странам с "чрезмерным". Из стран СНГ в эту категорию попадает еще только один Таджикистан. Поэтому неудивительно, что Казахстан практически "не напрягают" его долговые обязательства, а вот для Киргизии долг представляет перманентную угрозу дефолта, поскольку обслуживать его республика уже давно не в состоянии. Она, кстати и не обслуживает его должным образом с 1993 г., рассчитывая на периодические реструктуризации, последняя из которых была проведена Парижским клубом как раз накануне революции. Из 555 млн киргизского долга, приходящиеся на страны Клуба, 124 млн было списано, а 431 млн рассрочено. Впрочем, существенного облегчения ситуации это не принесло – обслуживание внешнего долга все равно будет "съедать" львиную долю ресурсов государства, не оставляя средств ни на социальную сферу, ни на развитие.

Таким образом, то, что мы видим в Киргизии – то, что долго преподносилось чуть ли не как "пилотный проект" демократии и рынка в Центральной Азии – на самом деле с трудом можно назвать эффективной либеральной экономикой. Даже несмотря на то, что страну легко приняли в ВТО, тогда как соседний Казахстан мается с переговорами далеко не первый год. Киргизия – практически страна-банкрот, положение которой теперь надолго подорвано политической нестабильностью. "Модель рыночной экономики в республике приобрела довольно "оригинальную" форму, – пишет известный азербайджанский политолог, доктор исторических наук Айдын Гаджиев. – Выпрашивался очередной зарубежный кредит, иногда используемый в обороте и по экономической целесообразности, а чаще становившейся "прерогативой" частных индивидуальных интересов, и по истечении срока погашения раздавалась просьба киргизского правительства о списании их кредиторами в связи с "бедностью" государства". Настроения новых властей не слишком-то отличаются от этих "канонов": и.о. президента Курманбек Бакиев уже выступал с призывами к западным кредиторам об оказании помощи очередной стране победившей демократии... Кстати, можно еще поспорить о том, насколько "новой" является эта власть: ведь большинство в парламенте по-прежнему составляют представители "семьи" и связанного с ней крупного бизнеса и могущественного чиновничества. Весь вопрос – в перераспределении власти между северными и южными кланами.

Одним словом, Киргизия и Казахстан в экономическом плане – абсолютно разные страны. Неблагополучная и нестабильная Киргизия была естественным образом предрасположена к свержению режима, который привел ее в такое состояние. При этом не похоже, что смена власти что-нибудь изменит в "экономической модели" страны. Правительство обещает амнистию капитала, кардинальное снижение налогов и тому подобные "популярные" стимуляторы инвестиций, не объясняя, как оно намерено обслуживать внешний долг при сокращении бюджетных доходов, неизбежном в свете такой политики. Важным точками опоры экономики предполагается сделать энергетику и сферу услуг: говорится даже о превращении Киргизии в "сервисный центр" всего региона. Что ж, дай Бог! Но важно отметить, что если у Киргизии экономическое процветание – в перспективе, то у Казахстана оно уже наступило – здесь и сейчас (конечно, по постсоветским меркам). И это является хорошей гарантией от осуществления революционных сценариев в стране. Весьма показательным является тот факт, что главный "революционер" СНГ – Михо Саакашвили – отзывается о Казахстане в хвалебных тонах: "Уверен, что в ближайшие годы весь мир заговорит о казахстанском чуде в экономике. В Казахстане самые перспективные экономические преобразования, самая интересная пенсионная реформа на всем пространстве бывшего Союза, самая интересная реформа в банковском секторе, в инфраструктурных проектах, фискальном секторе, в сфере государственного участия в решении социальных вопросов. Переход от советской экономики к современной либеральной западной лучше всего получился у Казахстана. Эта страна добилась самых больших успехов". Грузинский президент даже собирается учить своих чиновников этому "чуду"...

Впрочем, как показывает практика (в частности, украинская), революцию можно сделать в любой стране, даже не самой бедной, – был бы заказ. Заказа на Казахстан пока нет, однако все может измениться. Например, если Астана откажется дать нефть для наполнения трубы Баку – Тбилиси – Джейхан (в ущерб российскому направлению).