"День сурка" Махмуда Ахмадинежада

На фоне разговоров о необходимости закрытия ядерной программы Ирана идет ожесточенная борьба за право сотрудничать с Тегераном в сфере ядерных технологий. Пока США призывают к введению международных санкций, "европейская тройка" - Франция, Великобритания и Германия - пытается выдавить Россию с иранского рынка, предлагая Тегерану варианты сотрудничества. В ответ руководство Ирана рассуждает о своем праве развивать ядерную энергетику, кокетничает с Европой и шантажирует Россию. А в последнее время еще и регулярно задерживает оплату услуг "Атомстройэкспорта", ведущего строительство АЭС в Бушере.

Этот клубок взаимных противоречий раскручивается уже не первый год, оставляя тяжелое впечатление нечистой игры. Чтобы понять, как работает этот сценарий, стоит вернуться к событиям трехлетней давности.

Весной 2004 г., то есть через год после оккупации Ирака, практически завершилось переформатирование политического ландшафта в соседнем Иране. Глобальная "зачистка" иранских реформаторов была проведена еще в ходе подготовки к парламентским выборам, которые прошли 20 февраля 2004 года. Именно в это время заметно ужесточилась риторика Вашингтона в отношении Тегерана, и именно тогда Франция, Германия и Великобритания активизировали переговоры с Ираном о предоставлении ему мирных ядерных технологий.

Судя по публикациям того времени, "европейская тройка" уговаривала иранское руководство отказаться от полномасштабной ядерной программы в обмен на дружбу с Европой и обещание добиться смягчения позиции США. Фактически речь шла о глобальной программе технологического, торгового и политического сотрудничества с Западом в обмен на полное прекращении Ираном работ по обогащению урана. По мнению некоторых экспертов, "тройка" умело использовала жесткую риторику Вашингтона для решения своих экономических проблем и смягчения позиции Тегерана. В свою очередь, США сознательно - или в силу сложившихся обстоятельств - подыгрывали своим партнерам по НАТО. То есть реализовывалась классическая схема: Америка выступала в роли злого следователя, а Европа - в роли доброго.

В ноябре 2004 г. Тегеран согласился приостановить работы по обогащению урана на время переговоров с европейскими державами, однако процесс достижения консенсуса шел непросто. Между тем приближались назначенные на 6 июля 2005 г. выборы президента. На фоне подготовки к выборам и пробуксовки переговоров с "европейской тройкой" в СМИ начали распространяться слухи об "американском военном десанте", который не то уже высадился на территории Ирана, не то сделает это накануне выборов. Несмотря на это усиливающееся давление, выборы стали триумфом исламского консерватизма, причем в его радикальном виде.

Президентом был избран Махмуд Ахмадинежад, выпускник тегеранского Университета науки и промышленности, активный участник Исламской революции и войны с Ираком, один из командиров Корпуса Стражей Исламской Революции. В 1990-е годы Ахмадинежад стал государственным чиновником: занимал посты руководителя администрации городов Маку и Хой, губернатора провинции Ардебиль и мэра Тегерана, всякий раз демонстрируя приверженность к исламским ценностям и нетерпимость к "тлетворному влиянию Запада".

Результаты выборов немедленно отразились на переговорах с "европейской тройкой". Уже 1 августа 2005 г. Иран уведомил МАГАТЭ о намерении возобновить работы в ядерном центре Исфагана. Поводом к этому стало невыполнение "европейской тройкой" договоренности о представлении к 1 августа пакета конкретных предложений по сотрудничеству. После заявления о намерении "снять пломбы" МАГАТЭ и бурной реакции всех заинтересованных сторон, 5 августа искомый пакет предложений был направлен в Тегеран. Но было уже поздно: процесс, как говорится, пошел. Через день после инаугурации Ахмадинежада, 8 августа, Иран возобновил работы по обогащения урана. А еще через четыре дня власти объявили о ликвидации террористической сети, связанной с британской разведкой, обозначив тем самым конец периода относительной "разрядки". После этого Ахмадинежад не раз изумлял мир воинственными и антисемитскими заявлениями, которые провоцировали громкие международные скандалы.

Тем временем Россия продолжала строительство АЭС в Бушере. В то же время, Москва несколько раз предлагала Тегерану обогащать уран для его АЭС на своей территории, но эти предложения неизменно отклонялось. Временами создавалось впечатление, что Иран специально подставляет Москву. Первый такой случай произошел в октябре 2005 г., во время визита в Россию вице-премьера Ирана Парвиз Давуди. Пока Владимир Путин принимал гостя в Кремле и говорил о решимости России поддержать Иран в его стремлении развивать ядерную энергетику, в Тегеране открылась конференция "Мир без сионизма", ставшая скандально известной благодаря антисемитским и антиизраильским заявлениям иранского президента. Но самой серьезной неприятностью стал фактический провал энергетической повестки дня встречи G8 в Санкт-Петербурге летом 2006 года. По мнению ряда западных экспертов, немалую роль в этом сыграл именно Иран, который вместе с "Хезболлой" спровоцировал начало военных действий в Ливане и тем самым помешал достижению сбалансированных решений, в том числе по иранской ядерной проблеме.

С другой стороны, Иран так и не дал ответа на переданные ему в 2005 г. предложения европейских стран о сотрудничестве в обмен на отказ от программы обогащения урана. Этот вопрос остается открытым до сих пор: "европейская тройка" рассчитывает получить ответ 1 сентября этого года. То есть сегодня мяч находится на стороне Тегерана, и нужно признать, что иранское руководство умело использует сложившееся положение, выстраивая собственную игру.

В начале этой недели мировые СМИ комментировали совместное заявление премьер-министра Великобритании и президента США о необходимости ужесточения санкций против Ирана. Заметим, что ничего принципиально нового сказано не было. И весь этот сюжет интересен только тем, что окончательное решение вопроса о санкциях еще весной было решено отложить до 1 сентября 2007 г., а именно - до того момента, когда должен прозвучать ответ на предложения "европейской тройки".

В тот же день официальный представитель иранского МИД Мохаммад Али Хосейни дал понять, что Иран серьезно рассматривает перспективу сотрудничества с Европой. Пикантность ситуации придает тот факт, что эти слова прозвучали в контексте проблемы иранских долгов России за работы в Бушере. То есть Россия спрашивает, почему задерживаются платежи, а Тегеран отвечает, что его "стратегия в сфере возведения атомных электростанций предусматривает возможность сотрудничества с различными государствами". Смысл этого мессиджа очевиден, особенно если учесть тот факт, что, согласно договоренностям, Россия должна закончить работы в Бушере к 1 сентября 2007 года.

Заметим, что аналогичные конфликты возникали и раньше, просто теперь Москва требует денег в более категоричной форме. А Тегеран отвечает в том смысле, что о деньгах мы поговорим потом, но станцию нужно достроить в срок, потому что в противном случае Россия не получит никаких контрактов. Ведь объявлен тендер на строительство еще двух АЭС, и уже идут слухи о том, что победителями в них станут европейские компании.

Из сказанного, впрочем, не следует, что вопрос о следующих иранских проектах действительно решен. Напротив, все эти слухи, равно как и последнее заявление, являются элементами продолжающегося торга. Час икс назначен на 1 сентября, и к этому времени Ирану придется или определиться относительно своих ядерных программ и будущих партнеров, или придумать что-то, чтобы снова оттянуть момент принятия решения.

Однако этот "день сурка" не может продолжаться вечно. Рано или поздно Ирану придется определяться, и сегодня нет никаких гарантий, что этот выбор будет сделан в пользу России.