Погребены под балалайками. Что делать с "Россотрудничеством"?

Можно пенять на черный пиар, можно скорбеть по поводу нашего неумения себя подать или даже искренне верить в завиральные теории о том, что Россия действительно строит коварные замыслы против всего мира – факт состоит в том, что образ нашей страны далек не то что от положительного, но хотя бы нейтрального.

При этом специализированное ведомство, чья задача состоит именно в формировании образа России в мире, существует аж с 2008 года – это "Россотрудничество", или если называть его целиком, Федеральное агентство по делам Содружества Независимых Государств, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству. Рациональная основа у создания такой организации есть. Министерство иностранных дел занято совершенно иными вещами, культурное и гуманитарное взаимодействие – несколько не его профиль. Так что сама идея сформировать отдельное учреждение, которое бы занималось гуманитарными вопросами, была, безусловно, разумной.

Однако на практике почти за 13 лет существования "Россотрудничество" не только не справилось с исправлением образа России в мире, но и создало совершенно определенную репутацию само себе. Говоря без обиняков, главный инструмент российской "мягкой силы" считается и внутри страны, и за рубежом коррумпированным рассадником синекур. Судя по тем записям, которые размещаются на сайте самого "Россотрудничества", вся работа им ведется откровенно формалистски, и сводится к проведению околокультурных мероприятий – праздников, круглых столов, конференций и тому подобных акций, от концерта, посвященного Дню славянской письменности в Любляне до конкурса сочинений "Цаган сар [праздник весны] в моей семье" в Монголии. 

Трудно представить, какого эффекта на международной арене ждут от таких мероприятий. Зато бюджетные деньги "Россотрудничество" поглощает исправно – годовой бюджет агентства составляет около 4 млрд рублей, а в наиболее тучные годы доходил и до 9,5 миллиардов. При этом создать ведомству хотя бы информативный прилично выглядящий сайт за все прошедшие годы так и не удосужились – страничка "Россотрудничества" выглядит как творение печального мизантропа, которому совершенно безразличен и мир, и пользователи, и в особенности его работа.

Татьяна Полоскова, долго работавшая в российских международных структурах, включая "Россотрудничество", описывала откровенно безумную картину отношений в структуре:

"Смена представителей Росзарубежцентра (а ныне Россотрудничества) редко проходила и проходит безболезненно. Обиженный представитель, которого (какой кошмар!) после 10-летнего сидения где-нибудь в Европе, а еще лучше в Африке (там и вилла, и прислуга, включая садовника, есть), затребовали на Родину, предпринимает колоссальные усилия для того, чтобы не сдать крепость врагу без боя. Не встретить сменщика в аэропорту и заставить его бегать с вещами в поисках телефона (реальный случай в Греции), писать на него анонимки, обвиняя во всех смертных грехах (не менее реальная история в Польше и не только) – это еще детские шалости. В качестве тяжелой артиллерии запускаются письма от соотечественников в администрацию президента России с требованием вернуть отосланного".

При этом "Россотрудничество" – довольно закрытая структура, понять, на что конкретно она расходует бюджетные деньги, редко возможно. И руководство ведомства легко понять, хотя и трудно оправдать. Когда делами "Россотрудничества" занялась Счетная палата, наверх всплыли попросту удивительные вещи. (составлено по: https://ach.gov.ru/upload/iblock/209/2091c4074132fc8def17e991d15cd02c.pdf)

В ведении "ведомства мягкой силы" к концу 2014 года находились 305 объектов недвижимости. При этом в реестр федерального имущества так и не были внесены 15 объектов – 8 зданий и 7 земельных участков – земля в Париже, здание в Дрездене, часть жилого дома на 29 квартир в Улан-Баторе и прочее. Зато "Россотрудничество" активно сдавало не использовавшиеся им здания и участки в аренду, не удосуживаясь сообщить в "Росимущество" об этих договорах. Например, в Берлине таким образом в аренду сдавались помещения под магазин розничной торговли (609 метров) и ювелирный магазин (320 "квадратов"). В Германии и Вьетнаме помещения сдавались по необоснованно заниженной цене, помещения регулярно сдавались с разнообразными нарушениями. Должный контроль за представительствами отсутствовал, поэтому по поводу того, что происходит с некоторыми зданиями, мало что ясно до сих пор. Например, в Сурабая (трехмиллионный город в Индонезии) у Росимущества имеется здание в 645 квадратных метров площадью, при этом ни один представитель Россотрудничества там не находится, поскольку здание (якобы?) в аварийном состоянии, и с 1994 года не принято никаких решений по поводу его судьбы. По крайней мере, официально.

Неудивительно, что руководители структуры редко задерживались на этой должности надолго. В среднем, они уходили, проработав во главе "Россотрудничества" всего по 2-3 года. Дольше всех продержался первый глава – профессиональный дипломат еще советской закалки Фарит Мухаметшин, проработавший более трех лет, дом марта 2012 года. После этого злополучное агентство с удручающей регулярностью меняло главу – и каждый раз, очевидно, с надеждой, что-следующий-то руководитель сможет переломить скверную тенденцию. 

Летом 2020 года в "Россотрудничестве" в очередной раз сменилось руководство. Агентство возглавил Евгений Примаков, ранее – депутат Думы в комитете по международным делам. Примаков выглядел отличным кандидатом на роль спасителя утопающего. Этот чиновник, как казалось, сможет вытянуть "Россотрудничество" из того болота, в которое оно долго погружалось. Прошел год, и стало ясно, что кризис агентства слишком глубок, чтобы его можно было разрешить просто "исправлением имен". Реальность состоит в том, что "Россотрудничество" разучилось или даже никогда не умело работать системно. Примаков не создавал такую ситуацию, он пришел в уже сложившуюся, и даже хочется сказать – слежавшуюся структуру, самодовлеющую, живущую по своим законам, не желающую меняться и не имеющую никакого отношения к интересам страны. Однако фактически ничего изменить в работе "Россотрудничества" он так и не сумел. Фактически, все проблемы "праздничного агентства" только усугубились – прозрачность организации не повысилась, а направления деятельности остались теми, какими и были. Последний доклад о результатах работы "Россотрудничества" на его сайте относится к 2019 году. Прошла половина 2021 года – и мы до сих пор не можем узнать, чем же занималось ведомство под руководством Е.Примакова все это время хотя бы просто по его собственным данным. Даже новости на сайте агентства заканчиваются на марте этого года оптимистичным указанием на то, что и в Танзании говорят по-русски.

С кадровым обновлением тоже существуют проблемы. Не всегда можно понять, насколько представитель Россотрудничества в стране связан с конкретным регионом. Например, руководитель Российского центра науки и культуры в Чехии Александр Ткачев много работал за рубежом, в РИА "Новости" – но судя по записи на странице самого центра, был всю жизнь связан с Индией и вообще Южной Азией, и до назначения на свой пост занимался журналистикой. Что связывает его с Чехией или вообще Восточной Европой, понять затруднительно. О представительнице "Россотрудничества" в Аргентине Ольге Муратовой вообще сообщалось в СМИ, что она не владеет испанским языком, и из ее публично доступной биографии и выступлений вообще невозможно понять, имеется ли у нее хоть какое-то образование, позволяющее руководить отделением "Россотрудничества" в сорокапятимиллионной стране. Если представительница "Россотрудничества" в Аргентине как-то разбирается в аргентинской специфике, то приходится признать, что свои качества она тщательно прячет.

Мог ли один человек, сколь угодно благонамеренный, исправить положение, не перетряхивая полностью и кадровый состав, и структуру, и принципы работы собственного ведомства? Пожалуй, надеяться на это было бы утопией. Сам Примаков, кстати, прекрасно понимал, с чем именно ему предстоит бороться. Именно ему принадлежит самая емкая характеристика деятельности "Россотрудничества" за все время существования структуры – "балалаечная дипломатия". Именно от такой "дипломатии" лидер "Россотрудничества" должен был уйти, но через год так и не понятно, какие шаги в эту сторону все же было сделаны.