Папа Римский благословляет смерть

Папа Римский болен – тяжело и безвозвратно. Его телемост с российскими католиками стал как будто подтверждением того, что миру скоро предстанет новый понтифик. Иоанн Павел II никогда не сдавался и никогда не отказывался от своих намерений, если была хоть малейшая надежда на то, что они осуществятся. И вот – сдался.

Это не укор и не повод позлословить. Если наступило время уходить, значит, так тому и быть. У каждого в жизни наступает момент, когда он уже не может делать то, что делал на протяжении многих лет. Стало быть, пришла пора заняться иными делами.

Нынешний Папа симпатичен многим. Он действительно владеет толпой, он на трибуне в своей стихии – маленький, сгорбленный, сморщенный, улыбающийся – и совершенно неотразимый. Можно быть православным, мусульманином, буддистом, можно вообще отвергать религию в целом, но нельзя не признать, что Папа Римский образца второй половины XX века – начала III тысячелетия - не только глава религиозной общины, но и выдающийся политик, начиненный энергией, упрямством и обаянием. Жизнь – это то, что подходит ему столь же идеально, сколь и белая шапочка, сменившая в знак смирения папскую тиару. Но довольно дифирамбов его святейшеству. Их еще споют – тем больше, чем дольше он будет умирать. Он пока все-таки еще жив, и его голос, несмотря на старческую слабость и еще полдюжины заболеваний, является для курии безусловным ориентиром в делах Церкви.

То, что говорил он на Конгрессе врачей в Риме, едва ли можно назвать ординарной речью. Папа впервые за всю историю христианства говорил о том, что человек имеет право умирать. Человек позапрошлого столетия едва ли понял бы смысл его слов. Для того, кто не жил в эпоху научно-технической революции, не было ничего естественнее жизни и смерти. О том, что смерть может быть априори хороша, а жизнь – априори плоха, люди стали рассуждать, лишь узнав о перспективе клонирования и эвтаназии. Споры не умолкают до сих пор. Далеко за примерами ходить не надо. Историю парализованной англичанки, отсудившей свое право на смерть, не знает только ленивый. Фактически, этот прецедент, как и любой прецедент в английском законодательстве, является основанием для введения практики эвтаназии на территории Великобритании. По английским законам, то, что разрешено или запрещено однократно, подлежит в дальнейшем аналогичному рассмотрению (право прецедента). Теперь британским правоведам предстоит жестокая головная боль по изменению законодательства в связи с необходимостью официального закрепления в нем эвтаназии. И они не одиноки: насквозь пропитанное идеями гуманизма европейское, а вслед за ним и мировое сообщество, срочно решает вопрос о "моральном праве" эвтаназии на жизнь… как бы нелепо это ни звучало.

Находящийся на пороге смерти понтифик, похоже, уже расставил для себя все точки над "i". В том числе и насчет гуманизма. Использование медицинского оборудования для спасения жизни человека в отдельных случаях он назвал "бесполезным и неуважительным по отношению к пациенту". Не требуется много ума для того, чтобы понять, о каких таких отдельных случаях идет речь. "Нужно относиться к болезни с тем здоровым реализмом, который разбивает иллюзию всемогущества медицины", - заявил Папа.

Сколько бы ни добавляли после этого, что католическая Церковь, несмотря ни на что остается на позициях осуждения эвтаназии и прочих проявлений вмешательства человека в "промысел Божий", слово не воробей, а слово Папы тем более не поймаешь. Представители Ватикана прокомментировали речь своего главы в том смысле, что она не означает перемен в официально существующей доктрине, а официальная газета Ватикана снова осудила эвтаназию – это, дескать, преступно. Но едва ли на данный момент все вопли против эвтаназии смогут заглушить скрипучий старческий голос одного-единственного человека. Иоанн Павел II – единственный по-настоящему харизматический деятель католической Церкви, так что возмущаться его оппонентам придется очень громко и выразительно.

По сути, это конфликт, давно уже наметившийся в ватиканской курии. Не удивительно, жить в тени великого Папы – доля, которой не пожелаешь никакому честолюбцу, а их среди епископов, как и присно, хоть отбавляй. Если же Папа в весьма преклонных летах делает заявления, чуждые епископам, дело пахнет оппозицией. Все это может иметь весьма далеко идущие последствия для преемника Иоанна Павла II, кем бы тот ни оказался. Отношение к эвтаназии ему придется декларировать практически еще до избрания, и едва ли курия допустит в дальнейшем хотя бы небольшого отклонения от заявленного им курса, который, разумеется, должен будет стать недвусмысленно жестким. Маловероятно, что среди окружения нынешнего понтифика есть второй Кароль Войтыла, способный своим умом, хитростью и обаянием противостоять более чем сотне кардиналов.