2004 пишем – 2008 в уме

Вот и 2003 год позади... Запомнился он, главным образом, "делом "ЮКОСа" и ошеломляющими итогами парламентских выборов. Во всем остальном – за малым исключением – тот самый застой, по поводу которого год назад причитали критики Путина. Теперь тема у них другая. И то сказать: с агрессивными антиолигархическими разборками дефиниция "застой" как-то не вяжется. Однако, если разобраться, как раз застой и наблюдается – то есть не наблюдается ничего действительно значимого. Изменения ситуации по большей части носили в прошедшем году либо инерционный (укрепление системы "управляемой демократии"), либо чисто внешний (политическое "урегулирование" в Чечне), либо, в лучшем случае, подготовительный характер (экономические и прочие реформы). Никто ведь не станет утверждать, что легитимизация режима Кадырова принесла Чечне умиротворение и обезопасила остальную Россию от террористов. Ничего по существу не изменилось и в основах российской экономики, а равно и в способах ведения бизнеса. Так, несмотря на принятие пакета "энергетических" законов и образование ОАО "Российские железные дороги", едва ли можно говорить о начале реальной реструктуризации естественных монополий. А чем ухудшилось самочувствие многократно заклейменной, в том числе в президентских посланиях, гидры бюрократии? Впрочем, то, что в преддверии парламентских и президентских выборов власть не решится на радикальные преобразования, предугадывалось легко. В смелости же Кремля по части резких телодвижений иного рода нет ничего странного: антиолигархическая кампания не была сопряжена ни с социальными (в отличие, например, от реформирования ЖКХ), ни с политическими (в отличие от административной реформы) рисками. Напротив, она во всех смыслах укрепила положение бюрократии путинского призыва.

Атаку на олигархов можно отнести не только к знаковым, но и к значимым событиям, если полагать это свидетельством не твердости, а смены курса. Однако это какое-то аберрационное видение. Настоящая смена вех датируется 2000 годом, и от избранного тогда курса Путин нисколько не уклоняется: сначала НЭП, то есть наведение элементарного порядка после ельцинского безвременья, затем СУД, то есть та самая система управляемой демократии, в построении которой и упрекают президента его либеральные оппоненты. Не вписывающиеся в систему центры влияния последовательно нейтрализуются – "губернаторский" Совет Федерации, частные федеральные телеканалы, КПРФ, новая (не "березово-гусиная") олигархическая оппозиция. Налицо стремление задать достаточно четкие правила, по крайней мере, относительно того, чего делать нельзя. Так, олигархам возбраняется "оптимизировать" налоги и вмешиваться в дела власти. Данная система, наверное, далека от западных образцов, но до "полицейского государства" от нее еще дальше. Если СУД – не самоцель, возникает вопрос: в какую сторону нас поведут, мы пойдем или ведущих и ведомых понесет в следующей четырехлетке?

Публичные выступления президента не позволяют, казалось бы, усомниться в конечных целях – полноценная демократия, эффективная, контролируемая обществом власть, цивилизованный рынок. При таких ориентирах те или иные "походные" ограничения не вызывают опасений, более того, представляются естественными. Однако: слова, слова, слова... На деле же – утолщение/отвердение властной вертикали и лишь слабые завязи желанной кроны. Притом, даже принимая репрессалии против "внесистемных" сил как вынужденную необходимость, нельзя не задуматься о чистоте используемых методов. Последнее относится, кстати, не только к прокурорскому рвению, но и к достижениям кремлевских генетиков на ниве партстроительства. Негодные средства имеют, как известно, ту особенность, что извращают самые благородные замыслы, особенно, если реальное воплощение этих замыслов раз за разом откладывается. Между тем и в Думе предыдущего созыва президент имел поддержку, достаточную для активизации политических и экономических реформ, в основном не требующих изменений Конституции.

В этом смысле выборы-2003 тоже не принесли ничего принципиально нового. Поражение правых и левых либералов было столь заслуженным, что должно оцениваться, скорее, как позитив. Угроза "национал-социализма" – очевидно дутая. Что же касается ожирения на административных добавках "центристского" чудовища, то оно, хотя и не плюшевое, однако ж вполне дрессированное (пока, во всяком случае). В прикладном значении отличие пейзажа до и после декабрьской битвы – в выпадении всего одной детали. Имеется в виду словечко "почти" в описании возможностей президента, который теперь может все, в том числе кроить Конституцию. Но именно в отсутствии таких намерений Путин поспешил заверить общественность, нивелировав тем самым и это отличие.

В то же время некоторые изменения в Конституции просто неизбежны (образование Пермского края и вероятное укрупнение еще двух-трех субъектов федерации), а другие настоятельно необходимы. Так, хотя укорочение амбиций региональных баронов, включая удаление их из верхней палаты парламента, явилось несомненным благом, тем не менее, нынешний порядок формирования Совета Федерации – явный нонсенс; вернуться же к выборности сенаторов, не затронув Конституции, не получится. Но стоит только начать – собственно, об этом говорит сам Путин – и остановиться будет трудно. При теперешнем политическом раскладе крайне жесткий порядок правки Основного закона уже не явится помехой, а озабоченная "проблемой 2008 года" новая бюрократическая элита сделает все, чтобы объяснить президенту, как он нужен народу еще на 4, 5 или 7 лет.

После мартовских выборов продвижение реформ станет исключительно вопросом политической воли, и тогда окончательно выяснится, насколько Путин искренен в своих либерально-демократических декларациях. Однако самое большое, что он может совершить для России, – уже не реформы (в конце концов, с ними можно подождать еще четыре года), а уход точно в срок, определенный ныне действующей Конституцией. А если при этом и разыгрывать сценарий "Преемник", то в каком-то более цивилизованном варианте, нежели ельцинско-березовский проект "некто из ларца". Кстати, по крайней мере один из авторов данного проекта уже убедился, какие неожиданности могут при таком действе поджидать не только зрителей, но и фокусника. Зрители-то как раз пока довольны. Но чтобы их не разочаровать, "некто" должен вовремя уйти, даже не сделав своего дела.