Масхадов оголодал, одичал и одряхлел

Несколько дней назад "дивизионный генерал" Магомед Хамбиев, бывший министр обороны Ичкерии и командующий национальной гвардией при Масхадове, сдался властям. С ним и с начальником СБ президента Чечни Рамзаном Кадыровым, которому Хамбиев сдал оружие, встретился корреспондент "Yтра".

"Yтро": Магомед, по поводу вашего решения существует немало слухов. Речь шла о заложниках, принудительной сдаче и так далее. Как все было на самом деле?

Магомед Хамбиев: Никакого принуждения не было. Мне мои односельчане сказали, что сидеть в горах – это уже лишнее, надо возвращаться в нормальную жизнь. Они собрались в пятницу на молитву и попросили меня об этом. Конечно, я не присутствовал там, но ко мне обратились люди, которые передали слова земляков. И я принял решение. Рамзан Кадыров прилюдно дал гарантии безопасности: "Я обещаю, что с ним ничего не будет". Эти слова значат для меня многое.

Рамзан Кадыров: Все происходило именно так. Я собрал старейшин, имамов – уважаемых людей из разных селений, рассказал им о том, что происходит в республике, ответил на вопросы и, в свою очередь, спросил: "Кто прав – я или министр обороны Масхадова?". Они однозначно ответили – правда на моей стороне. Тогда я попросил их помочь.

На этом собрании присутствовали родственники Хамбиева. Они подтвердили: да, мы хотим, чтобы Магомед находился на нашей стороне, а не бегал по горам. Я дал трое суток на то, чтобы информация была доведена до Хамбиева. За это время 16 человек из его из окружения сложили оружие. Затем на нас вышел заместитель Хамбиева. Нашли и самого Магомеда, обеспечили процедуру сдачи. Он принял наши условия. Было обещано, что если ничего не получится при разговоре, он будет отпущен.

М.Х.: Во время переговоров у меня в кармане была граната...

Р.К.: Я знал это. Мы говорили один на один. Угроз и принуждения не было. Магомед сам сдал оружие, и сегодня вы видите его здесь. Сейчас он находится под нашей охраной. А 13 марта получил новый российский паспорт. По нашим данным, он не участвовал в убийствах, позорных похищениях и торговле людьми.

"Y": Вы были министром обороны – у вас военное образование?

М.Х.: Нет, у меня только незаконченное высшее гражданское.

"Y": Что вы думаете по поводу перспектив Аслана Масхадова?

М.Х.: Я убежден, что если бы Масхадов сейчас был рядом с нами, то это пошло бы на пользу республике. Я не хочу сейчас кричать: Масхадов, иди сюда! Это смешно. Но я постараюсь выйти с ним на связь и убедить, как смогу.

"Y": Думаете, он прислушается к вашим словам?

М.Х.: Не знаю... Но это необходимо сделать. Аслан меня уважал и слушал. И сейчас он не потерял ко мне уважения.

Я выполнял приказы Масхадова как главнокомандущего, подчинялся и служил верно. Не думал о победе, а был готов лишь достойно умереть. Считаю, что не изменил своим принципам и сегодня. Решение о сдаче поняли и одобрили мои родственники и односельчане. Я стал многое понимать. Все меняется...

"Y": По видеозаписям видно, что Масхадов сильно сдал за последнее время. Непонятно, на что он надеется.

М.Х.: Я считаю, что грамотная политика нынешнего руководства республики полностью оправдывает себя – без крови, без новых потрясений вернуть как можно больше людей к нормальной жизни. Мне кажется, вернутся многие. Я не обещаю, не говорю, что все мне поверят. Но им очень плохо сейчас, и поэтому люди будут стараться использовать малейший шанс.

"Y": Вы не опасаетесь за свою жизнь после того, как решили прекратить сопротивление?

М.Х.: Я не опасаюсь ударов с масхадовской стороны, а вот от Басаева и раньше не ждал ничего хорошего, и, тем более, сейчас. Мы ненавидели друг друга.

"Y": Речь идет о вашем конфликте, который завершился стрельбой?

М.Х.: Нет, до такого дело не доходило. Мы не целились друг в друга из пистолетов, но споры, непримиримые противоречия были. С 1999 года я не посещал их совещаний, хотя был единственным человеком, который представлял Масхадова, а остальные были из "джамаатов" – басаевские, гелаевские, удуговские и так далее. Если честно, то я гораздо больше опасался именно их, чем российских солдат. В том смысле, что они могли просто взорвать меня. У меня был конфликт с Асламбеком Исмаиловым (Басаевский полевой командир по кличке "Асламбек маленький". – Г.П.), и он уступил мне. А с Басаевым никаких компромиссов быть не могло.

"Y": В Чечне остаются арабские наемники. Какую роль они сегодня играют среди тех, кто не прекращает сопротивления?

М.Х.: Я всегда говорил, что наемники работают на спецслужбы. Взять, к примеру, Абу Валида. Он за джихад? Неправда. Наемники приезжают в Чечню, выполняя конкретные задания, и отрабатывают программу, используют чеченцев. А на шурах делят деньги. Одно время туда приезжал Масхадов, и я ссорился с ним по этому поводу, понимая, что ничем хорошим это не кончится. Я тогда говорил – Аслан, еще два-три года назад Басаев хотел тебя убить. Был там в Аргуне один эмир ваххабитов – Абдул-Халим, которого они хотели поставить президентом... Желание устранить Масхадова у них есть и сегодня, но он им нужен как флаг, как символ.

"Y": Получается, что Масхадов является заложником ситуации?

М.Х.: После "Норд-Оста" Яндарбиев и Удугов отказались от сотрудничества с Масхадовым, хотя были назначены им как представители президента Ичкерии за рубежом. После этого и Басаев обвинил Масхадова в том, что тот его не поддерживает. Я читал послание Басаева, в котором говорилось, что, мол, его считают террористом, а Масхадов хочет выехать на белом коне, и все в том же духе. Словом, у Масхадова много противников.

"Y": О противоречиях среди полевых командиров говорилось не раз...

М.Х.: Скажу, что Басаев никогда не поддержит Масхадова, равно как Масхадов никогда не поддержит Басаева. Потому что это невозможно. Это совершенно разные люди. Другое дело, что Масхадов промолчит и не сможет наказать Басаева, если тот что-то совершит.

Например, Масхадов давно не получает из-за рубежа денег. Вот я когда-то просил у него $20 тыс. на закупку радиостанций, а он отвечал, что у него в наличии только тысяча и если появятся деньги, то подкинет еще. И так продолжалось четыре года. Финансы получают другие.

"Y": Вы упомянули Удугова, который скрывается за границей. Насколько он в состоянии оказывать влияние на события, происходящие в Чечне?

М.Х.: Через него идет, в первую очередь, информация.

"Y": Что можно сказать о положении тех, кто до сих пор скрывается на горных базах?

М.Х.: Там жизнь не сахар. Только сейчас я почувствовал, что такое нормальные условия и элементарные удобства.