Израиль и Россия - друзья по несчастью

"Yтро": Господин Посол, Ариэль Шарон вновь сделал заявление о том, что Израиль "готов заплатить болезненную цену за мир с палестинцами": вывести еврейские поселения из Газы и с Западного берега реки Иордан. При этом премьер-министр подчеркнул, что готов "пойти на далеко идущие территориальные уступки, чтобы реализовать стремление Израиля к миру". Что означает "далеко идущие территориальные уступки"?

Аркади Мил-Ман: Заявление премьер-министра – это продолжение политики, которую ведет правительство Израиля. И это не первое заявление подобного рода, направленное на достижение, безусловно, самого главного для нас – мира. Премьер-министр делает решительные шаги для достижения этой цели. В любом случае, и всем это понятно, без обеспечения безопасности для граждан нашей страны мы не сможем пойти ни на какие уступки.

Повторяю: речь идет об очень серьезных политических решениях, принимаемых правительством, и, несмотря на все сложности, которые были у премьер-министра, он продолжает вести курс на достижение мира. Предложения, сделанные им, направлены на то, чтобы усилить безопасность жителей Израиля, уменьшить соприкосновение израильской армии с палестинским населением.

Что касается уступок, на которые мы готовы идти для достижения мира, они будут определены в переговорном процессе. Понятно, что до начала переговоров вам никто не скажет точно, сколько он уступит. Вывод поселений и войск из Сектора Газа – это очень серьезный шаг и очень серьезная уступка палестинской стороне. Но, к великому сожалению, это не многие понимают.

"Y": Кого вы имеете в виду?

А. М.: Палестинцев в первую очередь. Но, с другой стороны, те, кто это понимает, приветствуют наши шаги и поддерживают нашу программу. Трудности, которые испытывал премьер-министр в связи с ее принятием внутри страны, говорят о том, что выбранный путь – осмысленный.

"Y": Почему Палестинская Автономия вас не слышит? Министр по делам переговоров в правительстве ПА заявляет, что активизация всех этих процессов ведет к срыву процесса мирного урегулирования. Может быть, надо по-другому убеждать палестинцев в правильности ваших шагов?

А. М.: Я хочу задать встречный вопрос. Когда мы находимся в Секторе Газа – это плохо, когда мы выходим из Сектора Газа – тоже плохо. Чего же хочет другая сторона?

Складывающаяся ситуация говорит о том, что, если бы с другой стороны был партнер и было бы с кем разговаривать, мы давным-давно разрешили бы все вопросы. Но когда другая сторона отказывается прекратить насилие как способ достижения каких-то целей, отказывается прекратить террор, не хочет вести никакие переговоры, то как это можно расценить?

Проблема, на мой взгляд, в том, что нет партнера. Нет людей со стороны ПА, которые действительно готовы прийти к определенному решению и понять, что их стратегический выбор должен быть в пользу мира, а не в пользу террора и войны.

С другой стороны, мы не можем сидеть сложа руки и ждать, когда кто-то соизволит что-то сделать для нас. Мы пошли на очень серьезные уступки, я уже об этом говорил, но для решения проблемы требуется другая сторона, с которой можно вести переговорный процесс.

"Y": А как вы расцениваете заявление, с которым ПА обратилась к администрации США с просьбой вмешаться в ситуацию – не допустить реализации плана создания поселений, прекратить строительство "разделительной стены"?

А. М.: Лучше бы эти господа обратились к руководству Палестинской Автономии с призывом прекратить террор, тогда не нужен будет "забор безопасности". Кстати, это защитное сооружение. Если бы не было палестинского террора, никто бы не строил этот забор.

"Y": Может, "надо чаще встречаться" руководству ПА и Израиля?

А. М.: Безусловно, мы были заинтересованы во встрече с палестинцами, но палестинская сторона сделала все для того, чтобы мы не смогли встретиться. С другой стороны, как можно о чем-то говорить, если мы получаем предложение встретиться утром, а ночью совершаются теракты? В такой ситуации невозможно и не о чем говорить.

"Y": Еще один момент – так называемая "красная линия" в политике премьер-министра Израиля: Иерусалим будет единой неделимой столицей государства Израиль...

А. М.: Точно, так и будет. Три тысячи лет Иерусалим является духовным центром еврейского народа. Задолго до появления христианства, ислама и других религий Иерусалим был столицей еврейского государства. Как мы можем к этому относиться по-другому?

"Y": Какую роль могут или могли бы сыграть народы Ближнего Востока в урегулировании арабо-израильского конфликта?

А. М.: Безусловно, мы рассчитываем на поддержку таких стран, как Египет, Иордания, с которыми у нас мирные договоры. Эти страны принимают активное участие в решении вопроса, особенно с египетской стороны в последние недели стараются повлиять на процесс. И это оказывает положительное действие. Мы, безусловно, рассчитываем, что пример мирного соглашения с Египтом и Иорданией повлияет на другие арабские страны. Модель этих соглашений оправдалась: мы живем в мире – и это самое главное. Конечно, есть много вопросов, которые можно углубить, расширить – это абсолютно естественно. Но сегодня в отношениях с этими странами достигнуто главное – мир.

Усилия, предпринимаемые египетской и иорданской сторонами, сыграли свою роль, и мы надеемся, что они подтолкнут палестинскую сторону к принятию правильных решений.

"Y": А как могут сегодня помочь, например, США и Россия?

А. М.: США и Россия по-прежнему являются ко-спонсорами мирного процесса, это два важнейших компонента четверки, которая пытается играть посредническую роль в конфликтной ситуации, в которой мы находимся. Роль очень важная, и мы относимся к этому очень серьезно. США и Россия, по всей вероятности, еще не один год будут оказывать влияние на сложившуюся ситуацию. Между нашими странами идет постоянный и очень серьезный диалог по всем вопросам, включая и те, о которых мы говорим.

"Y": В чем по-вашему основная причина понимания и поддержки со стороны мировой общественности действий Палестинской Автономии и неприятие действий Израиля по отношению к ПА?

А. М.: Я не могу согласиться с такой постановкой вопроса. Где понимают или не понимают? В США? В России? Здесь значительно больше понимания, чем в европейских странах. И этому есть целый ряд объяснений. Главное – и Америка, и Россия знают, что такое террор. Они испытали это на себе. И борьба с терроризмом очень сблизила наши страны. Мы понимаем, что это серьезнейшая угроза, которая требует серьезнейшего подхода к ее решению. К великому сожалению, мы друзья по несчастью.

Я не хочу сказать, что, чтобы понять это, надо обязательно испытать на себе теракты. Я не желаю этого никому. Но, к великому сожалению, человеческая психология устроена так, что, не испытав, не поймешь. Еще раз подчеркиваю: мы не можем идти ни на какие уступки террористам. Террор требует жесткого противодействия. К великому сожалению, в борьбе с терроризмом невозможно обойтись без применения силовых методов.