У каждого свои тараканы

Глюки (Bug)
США, 2006
Режиссер: Уильям Фридкин
В ролях: Эшли Джадд, Майкл Шэннон, Гарри Конник-мл, Линн Коллинз

Агнес (Эшли Джадд) пьет как сапожник, заедает наркотиками и держит под подушкой пистолет на случай возвращения из тюрьмы бывшего дружка (Гарри Конник-мл.). Безрадостна жизнь провинциальной официантки. Однако ей далеко до проблем нового знакомого Питера (Майкл Шэннон) - бывшего военного, а ныне попросту человека без определенного места жительства и с идеей о том, что правительство стремится тайно управлять жизнями добропорядочных американцев с помощью электронных жучков. Жучки, вживляемые всем в голову и оставляемые для кормления внутренностями жертвы, по виду напоминают обычных клопов и тараканов, которыми, как назло, кишит жилище Агнес. "Жучки" в английском названии – то ли чудо техники, то ли назойливое дитя природы, а рассказы Питера – то ли страшная правда, то ли жалкая паранойя. Режиссер Уильям Фридкин так и не дает определенного ответа, зато российские дистрибьюторы заранее подумали за зрителя: "Глюки", твердо определили они. Теперь можно не сомневаться, где у главного героя тараканы – в теле или в голове.

Уильям Фридкин, с промежутком в два года снявший два хита 1970-х – "Французский связной" (1971) и "Изгоняющий дьявола" (1973), уже давно существует перпендикулярно голливудскому киномарафону, направление которому задал тогда. В 1980 г. он сделал "Разыскивающего", где Аль Пачино расследовал серию убийств в нью-йоркском гей-сообществе, а в 1997-м поставил телеверсию священной коровы американского кино – "12 разгневанных мужчин", которую многие предпочитают оригиналу Сидни Люмета. Его последним фильмом три года назад был мало чем выделявшийся "Загнанный", так же, как и "Глюки", завязанный на кровавом галлюцинозе бывшего военного (Бенисио Дель Торо), выполняющего секретные правительственные задания.

В сценарии, переделанном Трейси Леттсом из собственной пьесы, камерность легко превращается в клаустрофобию, но на гигантском киноэкране даже мастер нагнетать напряжение Фридкин не может придать скольжению героев к безумию гипнотическую убедительность, достижимую на театральных подмостках.

В адаптированных для полутора экранных часов диалогах еще больше сбиваются в кучу правительственный заговор и битва за гигиену, шизофрения и реальность, поиски опоры и поиски ответа. Паническая боязнь насекомых в Америке может сравниться только с паническим страхом заговора "наверху", определяющего заранее жизнь каждого человека. С определенной точки зрения, мужественным и похвальным противостоянием режиму оказывается и лично принятое решение сойти с ума; с другой стороны - именно этот поворот может быть выгоден правительству, так же, как и с самого начала заявленная обыденность употребления наркотиков, которая, однако, может быть замаскированным призывом к борьбе с ними и причиной всего происходящего на экране вообще. Когда фильм про все сразу – он ни про что, он завораживает вначале, чтобы потом раздражать. И если в этом и состоит мастерство режиссера, отмеченное на последнем Каннском кинофестивале призом международной критики, зрителя оно совсем не радует.

Фридкин любит нагнетать драматизм статичными крупными планами и отсутствием предмета, на который можно было бы обратить свой страх, – обшарпанный телефон, из которого не доносится ни звука, лениво трепыхающаяся на вентиляторе липкая лента, к которой не прилипают мухи, внезапно опустевшая тележка в магазине. Эта непропорциональность причины и следствия, которой не избегает и актерская игра Эшли Джадд и Майкла Шэннона, может вызвать дрожь, а может и смех. Джадд уже давно чередует образы ослепительных ретро-красавиц ("Фрида", "Любимчик") с замученными дамочками на грани нервного срыва ("Там, где сердце", "Особо тяжкие преступления", "Амнезия") и, видимо, знает, что делает: с каждым разом она бесстрашно подходит все ближе к той грани, за которой безумие превращается в фарс. Шэннон, сыгравший ту же роль на нью-йоркской сцене, в "Глюках" стал для нее самым адекватным партнером, и их финальная сцена великолепна, даже если ее накал рассчитан на галерку, а не на первые ряды жующего попкорн партера.