Стивен Кинг может быть доволен

1408 (1408)
США, 2007
Режиссер: Микаэль Хафстрем
В ролях: Джон Кьюсак, Сэмюэль Л.Джексон, Мэри Маккормак, Тони Шолхауб

Стивен Кинг придумал начало рассказа про комнату с привидениями в качестве примера для своего пособия начинающим писателям. Теперь режиссер Микаэль Хафстрем и актер Джон Кьюсак представляют зрителям пособие на тему "Как снять впечатляющий и нескучный фильм ужасов, если все трюки уже были использованы чертову дюжину раз". Ответ: вспомни, что для этого нужны не только спецэффекты, но и сценарий.

Средней руки писатель Майк Энслин (Джон Кьюсак) специализируется на расследовании случаев паранормальной активности, которые все оказываются всего лишь слухами, суевериями или рекламными трюками. Когда-то в молодости он написал неплохой психологический роман, основанный на собственных отношениях с отцом, но с тех пор, как его собственная семья развалилась, единственный его собеседник - верный диктофон. Для завершения книги о десяти самых страшных номерах отелей Энслину не хватает последнего, но именно в этот номер в нью-йоркском отеле "Дельфин" его не хотят пускать.

Два года назад швед Микаэль Хафстрем сделал довольно беспомощную попытку снять триллер "Цена измены" с Клайвом Оуэном и Дженнифер Энистон. Продюсеры братья Вайнштейн дали ему еще один шанс, теперь на прочном фундаменте Стивена Кинга, который, правда, тоже выдерживает не любое обращение (стоит вспомнить "Ловца снов"). Хафстрему удалось не только воспользоваться психологической глубиной кинговского материала, но и влить свежую кровь в загнивающий жанр фильма ужасов.

Ему не жалко первых 25 минут фильма на установление характеров, на сцену противостояния Джексона (в роли менеджера отеля "Дельфин") и Кьюсака, от которой мурашки по коже бегут не хуже, чем от спецэффектов, на долгие, сложносочиненные диалоги. Потом все это отыгрывается в одиночной камере пыток, в которую превращается для Майка Энслина комната номер 1408. После этой прелюдии про писаку, который цинизмом хочет убить боль от смерти дочери, зритель уже хочет - как и герой - чтобы его поскорее напугали.

Фильм, снятый за 25 млн (вышедший одновременно "Эван Всемогущий" стоил около 200), обходится эффектами простыми, но эффективными. Большая часть этих эффектов психологическая, хотя есть и внезапно выпавший в комнате снег, и истекающие кровью стены. В одно мгновение происходит что-то страшное, в следующее на экране все снова совершенно нормально. Страх исходит от самих стен, от знания, что что-то случится, и от невозможности предсказать, что именно. Много внимания, разумеется, уделено звуковым эффектам и монтажным переходам и ритму, неожиданным и неоправданным с простой функциональной точки зрения ракурсам камеры, которая то взмывает под потолок фойе, то оказывается внутри ячейки для ключей. Хафстрем и оператор Бенуа Делом использовали технику из "Бойцовского клуба" с агрессивными врезками в доли секунды, но не забыли и старый добрый трюк с одновременным зумом и движением камеры в обратную сторону из хичкоковского "Головокружения".

К чести создателей, за визуальными спецэффектами они не забывают и о старомодных эффектах точной реплики. Общение Энслина с Комнатой Страха - это еще одно пособие: как выпутаться сценаристу, режиссеру и актеру, если фильм делается для рейтинга "До тринадцати лет с родителями", и, значит, слово "fuck" можно сказать только один раз. Разумеется, его получает, в награду за прошлые заслуги, Сэмюэль Л. Джексон, а Кьюсаку на протяжении мучительного часа приходится полагаться на другие способы выразить свой скептицизм, гнев, ярость, страх, боль и прочее. Набор сам по себе удивительно разнообразен для фильмов ужасов, судя по последним образцам жанра. Джон Кьюсак в этой практически монодраме использует свою репутацию незадачливого героя комедий и мелодрам ("Быть Джоном Малковичем", "Интуиция", "Любимцы Америки") и одновременно заставляет совершенно забыть о ней. Он вызывает в памяти безумные глаза еще одного кинговского постояльца-писателя, Джека Николсона в "Сиянии". Вставленная посередине фильма психологическая драма хотя и бьет наотмашь самым привычным для американского кинематографа средством - слезинкой младенца, но оказывается верным контрапунктом. Ведь в жанре фильма ужасов, как следует из названия, дело не в банальной брезгливости или страхе, а в полном наборе сильных чувств, которые дает пережить история на экране.