Амнезия, любовь и портрет Италии

Итальянский семиотик, медиевист и автор бестселлера "Имя розы" Умберто Эко снова удивил читающую публику: его новый роман разительно не похож ни на один из предыдущих. Уже хотя бы тем, что он иллюстрированный. Сходство заключается лишь в повышенном интеллектуализме, проявляющемся в разливанном море литературных и прочих цитат, а также в том, что автор отнюдь не спешит увлечь читателя стремительной динамикой фабулы.

Действительно, никаких особенных событий в романе не происходит, если не считать событием "поиски утраченного времени": пожилой торговец антикварными книгами Джамбаттиста Бодони в результате инсульта лишился памяти и на протяжении пятисот с хвостиком страниц пытается ее вновь обрести. Он едет в Солару, имение своего деда, библиофила и коллекционера. Там Джамбаттиста провел детские годы, на которые пришлась Вторая мировая. Роясь на пыльном чердаке в картонках, коробках и сундуках, набитых книгами, журналами и пластинками минувшей эпохи, он проживает заново все то, что прожито его поколением.

Изрядно затрепанный сюжетный ход с амнезией позволяет Эко рассмотреть культурный контекст военных, пред- и послевоенных лет с определенной дистанции, не сквозь призму личной памяти и персональных переживаний, а через образы массовой культуры, через школьные сочинения с заученной фразеологией, через эстрадные шлягеры и приключенческие романы, через комиксы и дамские журналы, цветными репродукциями которых щедро иллюстрирован текст.

Эко противопоставляет личной памяти "бумажную", личной жизни - общеизвестное культурное содержание. Из уст его героя рекой льются цитаты, стихотворные и прозаические, однако он не помнит ничего о себе, начиная с собственного имени.

Вполне можно выглядеть культурно адекватным, ничего о себе не зная. Вполне можно знать о себе только то, что сообщают дикторы и персонажи комиксов - то есть быть прикованным к социальным стереотипам, слиться с сюжетами и моделями, надиктованными обществом.

Однако Эко, как истинного семиотика, интересуют коннотации - значения значений и созначения, многозвенные цепочки которых выстраиваются за счет корреспонденции кодов и лексикодов. Вот они, "таинственные пламена", вспыхивающие в груди собирателя инкунабул, когда он натыкается на странно знакомые картинки, слова, музыкальные фразы! Благодаря "пламенам" осуществляется связь, общее сопрягается с индивидуальным, в том, что принадлежит всем, обретается то, что дано пережить только ему одному. Эко неторопливо и последовательно ведет своего героя по партитуре "таинственных пламен" во второй части, чтобы расшифровать их вспышки в третьей, когда Джамбаттиста все-таки обретет память.

Грандиозная работа Умберто Эко - архивиста и реставратора былых времен - открывает читателю доселе почти незнакомый мир фашистской Италии, где фашистами были, конечно же, не все, как не все были борцами Сопротивления или гарибальдийцами. Персонажи героических подростковых саг в восстановленной памяти Джамбаттисты сменяются обыкновенными людьми, пытающимися не потерять себя в кровавой битве идеологий. Порой трудно отделаться от мысли, что рассказ автобиографичен - не в части поколенческих символов или предрассудков, а в части индивидуального взросления, бытовых подробностей жизни в Соларе, военных происшествий, портретов.

Между тем культурные коды и лексикоды, знаки и значения, означаемые и означающие, продолжают свою бешеную пляску в бедной голове Джамбаттисты - в их туманном ореоле на сцене появляется Вечная Женственность. Любовь всей его жизни, царица Лоана - бездарная героиня бездарной бульварной книжонки, обретшая лицо лицеистки Лилы Саба, которой дела не было до прыщавого подростка-одногодка и его сумасшедшей и робкой страсти. Мечта и реальность, идеальный образ и живой человек оказываются тесно сплетены - так, что разрыв из связи превращается в разрыв кровеносного сосуда...

"И вознесен я был в духе, и слышал позади себя громкий голос, как бы трубный, который говорил: то, что видишь, напиши в книгу, потому что все равно никто эту книгу читать не станет, ибо тебе только снится, будто ты эту самую книгу пишешь!"

В финале читателя ожидает блестящий, фееричный, карнавально-комический парад известных персонажей авантюрной прозы и комиксов, которые спускаются по фантастической лестнице, предваряя выход Лилы Саба. Я не расскажу вам, появилась ли Лила Саба на вершине, но я засвидетельствую, что ожидать ее придется не менее трепетно и нетерпеливо, чем появления дантовской Беатриче в "Рае". Так-то, нимало не смущаясь, автор "снижает" высокую прозу, перемешивая истинную любовь и ее туповато-сентиментальное, эротически-неуклюжее изображение в популярных книжонках, и не забывая при этом иронически подмигивать читателю.