Точка справедливости в конце некролога

Трагедия родителей, так нелепо и страшно потерявших своих детей, неописуема. Ужаснее смерти ребенка ничего нет. Утешения, соболезнования – ничего не изменят в судьбе тех, кто обречен теперь говорить о своих детях в прошедшем времени.

Боль матерей и отцов слишком остра. Так скорбеть, как скорбят об ушедшем они, не может никто. И тем более понятно их стремление найти и призвать к ответу того, по чьей вине случилось непоправимое. Пусть даже это не вернет ушедших, в мире всё же должна быть справедливость.

Сейчас, когда расшифрованы данные "черных ящиков, уже можно утверждать, что ответственность за столкновение Ту-154 с "Боингом" лежит на дежурных диспетчерской службы Skyguide. Суд определит степень их вины, и справедливость никуда не денется. И можно бы, казалось, поставить печальную точку в этой трагедии... если бы не еще одна жизнь, оборвавшаяся в тот момент, когда столкнулись два самолета.

* * *

Эту девушку сразу после катастрофы многие называли чуть ли не единственным виновником случившегося. Пресса писала: "по ее вине дети опоздали на самолет", "ее нерадивость стала причиной опоздания" – фактически толстый-толстый намек на главного крайнего. В списках погибших напротив ее фамилии указывали: "менеджер турфирмы", предваряя эти списки многозначительной преамбулой, из которой следовало, что катастрофа началась не в небе, а на земле. После этого не требовалось большого ума, чтобы обнаружить в списках "виновницу", чье "разгильдяйство" и "нерадивость" обернулись смертью детей.

Родители погибших сразу после трагедии обвинили в случившемся туристическую фирму "Крекс": "Если бы документы изначально были оформлены правильно, наши дети попали бы на другой рейс. Ни в коем случае не следует возлагать ответственность ни на летчиков, ни на иные службы. В произошедшем виновен всего лишь один человек, и мы, родители, знаем его", – говорил отец одного из погибших, сотрудник аппарата кабинета министров Башкирии Зульфат Хамматов. Его можно понять: эти слова произнес человек, ослепленный горем. Но можно ли понять (и принять) следующую реплику – из уст генерального директора фирмы "Крекс" Сергея Колесникова? "В столице группу передали нашему партнеру – туристической фирме "Согласие", которая и должна была дальше сопровождать группу за границу... Сопровождающая фирмы перепутала аэропорт и привезла детей в "Домодедово"... Мы все время были с ней на связи, знали об этой оплошности, пытались задержать рейс, но не удалось... Можно, конечно, во всем винить эту женщину, и, наверное, правильно, ведь тот самолет благополучно приземлился. Но сопровождающая погибла вместе со всеми. Фирма "Согласие" признала свою ошибку, у нас есть официальное подтверждение этого..."

Вот так. Можно, оказывается, и даже нужно винить во всем "эту женщину". Ибо тот рейс, которым должны были лететь ребята, благополучно приземлился. Жалко, правда, что она погибла, а то уж мы б ее призвали к ответу!

Скажите, редко ли мы опаздываем куда-то? Редко ли ошибаемся в работе – даже просто сидя в офисе, не говоря уже о каких-то более сложных телодвижениях? Тысячи людей опаздывают на самолеты, на поезда, просто опаздывают – и все-таки едут. И приезжают – живые и невредимые. А у иных и плановый рейс может оказаться последним. Кто будет виноват? Снова "нерадивый" менеджер, не сообразивший вовремя опоздать?

Нету больше менеджера. Нет ее, той девушки, которая сопровождала группу башкирских детей в Барселону. И клеймо "убийцы" ей самой уже не отмыть. Зато есть г-н Колесников – наверняка никогда не ошибающийся, прекрасный специалист, полностью отмывшийся за счет той, кого уже не вернуть. Я-то, дескать, что? С меня взятки гладки, это все она, непутевая. Вот, и фирма подтвердила...

Правильно. Если родители не хотят видеть виноватыми ни летчиков, ни иные службы, проще всего подставить мертвого. И волки сыты, и овцы целы. Ну что за беда, если погибшая девушка "возьмет" на себя ответственность за случившееся? Презумпция невиновности – это всё издержки цивилизации, а здравым смыслом и принципами можно и поступиться ради собственного спокойствия.

Однако начала я со справедливости. И хочу, чтобы эта справедливость не оказалась частичной. Потому что никакой причинно-следственной связи между опозданием на самолет пассажиров и столкновением самолета в воздухе нет. Есть лишь роковое стечение обстоятельств. И потому, ничего не зная о талантах г-на Колесникова, за исключением его таланта переводить несуществующие стрелки на партнеров, я оставлю его жест на его же собственной совести и дальше буду говорить только о тех, кого он облил грязью, обвинив в трагедии. О фирме "Согласие" и Оксане Викторовне Костенко, которая в списках погибших значится как "менеджер турфирмы".

* * *

Татьяна Евгеньевна Остапенко, генеральный директор "Согласия", похоже, до сих пор не верит в эту смерть: "Ее потеря для нас невосполнима".

Читаешь отзывы родителей, чьим детям повезло провести с Оксаной недолгие две-три недели, слушаешь рассказы о ней – и понимаешь: да, действительно, невосполнима. Я позволю себе привести здесь отзыв о ней матери "трудного" подростка и рассказ Татьяны Евгеньевны.

"Я знала Оксану непродолжительное время, но запомнила ее на всю жизнь. Так помнят друга, близкого, дорогого человека. Это была удивительно чуткая, отзывчивая и жизнерадостная девушка. Увидев ее впервые, я сразу же захотела поделиться с ней самым наболевшим – трудностями в воспитании 14-летнего сына – как будто от того, что она выслушает чужие жалобы, что-то изменится. Но мой порыв откровенности был воспринят ею настолько естественно, как само собой разумеющееся. Она обнадежила меня рассказом о собственном более чем успешном воспитании младшего брата, тоже в свое время "трудного подростка". За брата она чувствовала большую ответственность и гордилась, что помогла ему определиться в жизни. Вообще, Оксана тот человек, который рождается для того, чтобы отдавать себя другим людям, своей любимой работе с детьми. Слушая ее рассказы о детях, о поездках, путешествиях, о море и солнце в тот поздний мартовский вечер, я даже по-хорошему позавидовала ей: не всякому дано так чувствовать жизнь и так жить – насыщенно, ярко, самозабвенно. Я очень рассчитывала встретиться с нею еще. От мысли, что на свете есть такой человек, мне легче было жить.
Мама "трудного подростка" и "отличного мальчишки" – Оксанина характеристика моему Егору, Стефанова Т.Е.".

"Я не могу объяснить феномен Оксаны. Она была не офисным работником. Для нее оформить договор было чем-то недосягаемым. И в то же время я, директор фирмы, проработавшая больше двадцати лет в туризме, занимаясь только детским отдыхом, не смогу работать с детьми. Я теоретик. Я знаю, что должны делать все руководители, все вожатые, но сама пробыть с детьми две недели, чтобы они потом бежали сюда в офис и говорили: "Мы только с Татьяной Евгеньевной поедем" – я, наверное, не смогу. А Оксана это могла... У нас традиция такая: мы просим всех детей по окончании поездки написать нам о своих впечатлениях. В прошлом году в нашем центре "Голубая долина" была просто беда. Там не было воды. Конечно, там заготавливали воду для туалетов, водили детей мыться в сауну, и всех, кто туда ехал, мы заранее предупреждали об этой ситуации. Но тем не менее, ситуация экстремальная. И вот, после поездки я читаю впечатления об отдыхе Оксаниной группы – и просто удивляюсь, потому что там было все: восторженные отзывы о пребывании на море, об Оксане, о том, как она им много дала, как вечером они сидели у своего домика, что обсуждали, что видели и так далее – и ни слова об отсутствии воды! Как будто этой проблемы вообще не существовало! И беру отзыв другой группы, где руководители совсем не такие, как Оксана – те дети как будто были вообще в другом месте, там только проблема воды и больше ничего...
В субботу (6 июня – И.О.) ко мне пришли двое деток, они отдыхали с Оксаной в прошлом году. Они взрослые уже, сейчас поступают в институт. "Татьяна Евгеньевна, неужели это правда?!" Что им скажешь?.. Мы посидели, повспоминали всё... И я им опять говорю: "Я ведь запомнила вашу группу, у вас же такая проблема была с водой!" Они смотрят на меня: "С какой водой?" Они хотели снова поехать с Оксаной куда-нибудь в августе..."

"Нерадивый менеджер", прошедшая школу "Артека", делала то, что не под силу многим маститым педагогам: дети не хотели расставаться с ней и, покупая путевку, говорили: "Только с Оксаной!"

Немногим больше года она проработала в "Согласии". Это она автор и разработчик программы детского отдыха "Остров Согласия", которая реализуется сейчас во многих странах мира и пользуется огромным успехом. Она отвечала за подготовку внештатных вожатых и руководителей групп – была наставницей своих коллег, их учителем. Как и у большинства творческих людей, ее жизнь не сложилась. Ей было тридцать, она была не замужем, и своих детей у нее не было. А была лишь комната в московской коммуналке да родительский дом в Белгороде.

Ее отец и мама живы. Они очень хотели, чтобы их дочь жила в одном с ними городе. Им объясняли: поймите, для Оксаны Белгород тесен, ей нужен мир!..

Тот год с небольшим, что она провела в "Согласии", был, наверное, одним из самых счастливых в ее жизни – она занималась любимым делом в тех масштабах, которые избрала сама. Ее любили не только дети, но и коллеги. И можно лишь поражаться выдержке Татьяны Евгеньевны, которая в течение суток без перерыва (!) принимала в офисе журналистов самых разных изданий. Она ни для кого не закрыла дверь. Она не поддалась на провокации. И сваливать ответственность за смерть детей, защищая фирму от вздорных обвинений, на Оксану не стала. "Я двадцать лет проработала и не потеряла ни одного ребенка ни при каких обстоятельствах, и никогда не теряла своего сотрудника. Мы не виноваты в гибели людей. Мы не сталкивали самолеты, мы ничего не делали с диспетчерами. Наша фирма – я не конкретизирую, кто – виновата в том, что детки опоздали к плановому рейсу. Ничего другого я больше не говорила никому. И не скажу никому". Если это можно считать "официальным подтверждением" "вины" – значит, мир сошел с ума.

Оксана – не виновата. Ни она, ни туристическая фирма – не отключали два телефона из трех в диспетчерской Skyguide, не ставили работу наземной системы раннего оповещения о возможности столкновения на профилактику, не давали летчикам запоздавших команд на снижение...

Она не была дилетанткой, нерадивой или несобранной. Она была лучшей вожатой "Согласия", и она разделила судьбу своих ребят.

Она – дочь и сестра. Ее мать и отец скорбят о ней точно так же, как башкирские родители скорбят о своих детях, ведь у детей нет возраста, а есть лишь жизнь и смерть.

Им – воспитавшим Оксану – низкий поклон от всех, кому она сумела стать другом. И пусть родители погибших детей не расценят это как оскорбление памяти тех, кого уже не вернуть. Ибо нельзя требовать справедливости лишь для себя. Она – общая. Нельзя поливать грязью невиновных, прикрываясь собственной бедой. Потому что беда – тоже на всех.