Сатанинские планы Басаева продолжают сбываться

Наших солдат и офицеров, воюющих в Чечне, стали убивать дважды. Именно выживших в схватках с боевиками, переправленных в моздокский госпиталь, поджидал террорист, управлявший "КамАЗом" с десятками центнеров взрывчатки... Разрушенным оказался не только госпиталь, но и картонная фабрика; в радиусе километра от эпицентра взрыва в домах вылетели стекла. Самого взрыва поблизости слышно не было – по воспоминаниям очевидцев, взрывная волна просто пригнула все живое к земле. Только в 3-х км от госпиталя можно было слышать глухой звук; затем над городом появился огромный гриб, напоминающий ядерный...

Вчера в Северной Осетии был объявлен траур. Почему не по всей России, ведь десятки погибших (цифры растут), сотни раненых – люди из самых разных уголков нашей страны? Во сколько домов вечером 1 августа 2003 года постучало горе?.. В то время как поднятые по тревоге военные и добровольцы из числа жителей Моздока вручную начали разгребать руины, концерты и фильмы прервались срочными выпусками новостей, и то не на всех телеканалах. А затем кривляние продолжилось...

Страшные картины возникают с ужасающим постоянством: Грозный, Знаменское, Илисхан-Юрт, Моздок, Тушино, снова Моздок... Где рванет снова? Как получилось, что после оптимистических заявлений государственных мужей Басаев и его свора перехватили инициативу?

После шока и эмоций наступает время осмыслить происходящее, делаются робкие попытки анализа – на уровне дилетантов. А в роли профессионалов выступают те, кто забивают мешки с гремучей смесью, выбирают объект для новой атаки, тщательно просчитывая время и способы, нажимают на кнопку... С террористами-профессионалами нельзя бороться полумерами – за это расплачиваются не рапортующие в кабинетах "генералы" PR-технологий, а санитарка и врач-хирург, рядовой пехоты, десантник, лейтенант-взводный, расплачивается подросток, так и не увидевший выступление любимой группы на фестивале "Крылья". Халатность, беспечность, непрофессионализм, вопиющее российское разгильдяйство, нарушение законов, политические игры – все это привело к новой трагедии.

Заказ на взрыв моздокского госпиталя исходил от Басаева – к такому выводу уже на первоначальной стадии расследования пришли в российских спецслужбах. А Басаев, презрительно называя всех русских и прочих иноверцев собаками, и не скрывал своего намерения взрывать города – достаточно вспомнить о его плане "Бумеранг". По данным, поступившим в "Yтро", к акции в Моздоке имеет отношение еще один кровавый полевой командир – араб Абу аль-Валид, через людей которого шла закупка компонентов взрывчатой смеси.

Через день после того как перестал существовать госпиталь в Моздоке, выяснилось, что террористы не стали изобретать велосипед. Схема, по которой они действовали, сработала снова: тентованный "КамАЗ" под управлением смертника врезался в здание главного лечебного корпуса, который сложился как карточный домик. Уже на месте трагедии министр обороны России Сергей Иванов заявил, что тип взрывчатки идентичен тому, что применяли террористы при взрывах домов в Москве, Волгодонске и Буйнакске. В воздухе над Моздоком, окутанном пылью и мелкими частицами алюминиевой пудры, явственно ощущался узнаваемый запах аммиачной селитры...

Моздок считался прифронтовым городом еще с 1994 года. В первую чеченскую кампанию здесь была обычной картина, когда в кафе за соседними столиками мирно, а иногда и не очень, обедали российские военные и боевики, которые приезжали в город отдохнуть, оттянуться, смыть горную пыль и решить кое-какие проблемы материально-технического плана. Тогда, несмотря на определенные усилия силовых структур, город, где располагается одна из самых крупных военных баз России в регионе, закрыть не удалось, чем и пользовались представители бандформирований. Достаточно сказать, что боевики в Чечне, располагавшие агентурой в Моздоке, имели возможность получать информацию о полетах самолетов штурмовой и бомбардировочной авиации, которые направлялись с базы в небо Чечни на выполнение заданий. Ситуацию усугубляло и то, что в Моздоке насчитывается несколько тысяч беженцев из ЧР, среди которых есть такие, кто оказывает боевикам ту или иную помощь.

В ходе нынешней кампании меры безопасности были несколько повышены, но, как показывают события, оказались недостаточными. Я неоднократно бывал в гарнизонном госпитале Моздока №1458 в начале этой контртеррористической операции. Да, территория учреждения охранялась подразделениями обеспечения, существовали КПП, бетонный забор и так далее. Но фактически проникнуть на территорию госпиталя – как, впрочем, и на многие другие объекты Минобороны и МВД в Моздоке – потенциальному террористу не составляло большого труда. Последний "тревожный звонок" прозвучал в городе 5 июня 2003 года, когда смертница подорвала автобус с персоналом авиабазы на дороге к аэродрому; в результате теракта погибло 20 и было ранено 15 человек. Охрану самой авиабазы усилили, но этого оказалось недостаточно. Один из жителей Моздока, оказавшийся очевидцем июньского теракта, сказал корреспонденту "Yтра": "Моздок не защищен от терроризма. И не дай бог, если они не остановятся!". Не остановились – и не видно конца этой кровавой эпопее.

"КамАЗ" со взрывчаткой мог попасть в город двумя путями – из Ингушетии или из Чечни. В пользу первой версии свидетельствует то, что последние громкие теракты, осуществленные в Чечне, готовились на территории Ингушетии – там закупалась техника, грузилась адская смесь в мешках, ставились задачи смертникам, сопровождающим и контролерам. Ингушетия стала одной из перевалочных баз террористов еще в 1995-1996 годах. Этому способствовала позиция тогдашнего руководства республики. В начале нынешней кампании представители правоохранительных органов и военных РФ не раз констатировали, что власти Ингушетии занимают "особую" позицию, которая в целом не отвечает российским интересам на Северном Кавказе. На последних президентских выборах в республике победил бывший генерал ФСБ Мурат Зязиков, с которым Москва связывает большие надежды. Но, судя по происходящему, изменилось мало что. Боевики, как и прежде, располагают в Ингушетии базами, лагерями подготовки, широкой сетью пособников, в том числе и в силовых структурах, имеют возможность лечиться в местных больницах и проводить на территории республики совещания главарей. Между тем и Ингушетия, и Северная Осетия – субъекты федерации, где проводится контртерроритическая операция. Этим все сказано. Однако в республиках делается слишком мало для уничтожения инфраструктуры террора.

Выводы из случившего необходимы. Требуется активизация действий всех силовых структур в зоне проведения операции на Северном Кавказе. Главное, чтобы это не превратилось в показуху бессмысленных зачисток, только настраивающих и без того страдающее местное население против федеральных сил. Прикрыть административную границу Чечни, качественно поменять систему сбора и реализации оперативной информации – вот над чем необходимо ломать голову специалистам ФСБ, аналитикам Генштаба, руководству МВД. Пока же мы научились только одному – бить по хвостам. Не успела осесть пыль после взрыва в Моздоке, а заместитель генпрокурора господин Фридинский сообщил, что уже известно очень многое. Мы, оказывается, все знали заранее! Примерно в том же духе можно охарактеризовать выступления чиновников и сразу после предыдущих громких терактов. Но что изменилось от такого "знания"? Непрофессионализм спецслужб, неспособность прогнозировать и предотвращать ситуацию имеют место – это констатация факта, это правда, хотят того или нет в высоких кабинетах.

Руководство ведомств, отвечающих за безопасность граждан и нейтрализацию бандитов на Северном Кавказе, вопреки неотложным профессиональным задачам, слишком ударилось в политику. Несколько дней назад директор ФСБ Николай Патрушев и глава МВД Борис Грызлов заявили в Ханкале, что в Чечне начинается период охраны правопорядка и обеспечения безопасности силами милиции, потому что основные силы террористов разгромлены. Вслед за этой неестественной бодростью последовал теракт, расставивший точки над "i". Вдруг оказалось, что все иначе – Масхадов, Басаев, Гелаев, абу-Валид и другие не только остаются на свободе, но и имеют возможность убивать россиян десятками, сотнями.

Конечно, по горячим следам уже приняты какие-то решения. В ночь после взрыва в Моздоке ворота военного окружного госпиталя в Ростове перекрыл груженый "КамАЗ" – на тот случай, если террористы попытаются проникнуть и сюда. Слава Богу, пронесло... Приказом командующего Северо-Кавказским военным округом в воинских частях, лечебных учреждениях и военных санаториях усилены меры безопасности в связи с последним терактом. Но почему это сделано только сейчас? Ведь взрывали же и раньше, ведь были известны и более ранние планы –Дудаева, того же Басаева – по разрушению электростанций и плотин в регионе?

Известно, что задержаны начальник моздокского госпиталя Артур Аракелян и командир одного из мотострелковых полков – начальник гарнизона Моздока. Они понесут ответственность за халатность и неисполнение приказов. Однако все это больше напоминает традиционный в таких случаях поиск "стрелочников". Возможно, виноват начальник госпиталя. Но куда смотрели высокопоставленные лица, отдававшие ранее приказы по усилению охраны и обороны объектов? Ведь любое указание превращается в пшик, в сотрясание воздуха, если не проводится контроль за его исполнением. Взрыв произошел в военном госпитале – значит, доля вины лежит на командующем армии, командующем округом, министре обороны. В нормальных образованиях, именуемых государствами, ответственность за борьбу с терроризмом возлагается на спецслужбы и силы правопорядка. В России – своя специфика, зависящая от политической конъюнктуры. Вспомним "Норд-Ост": после этой трагедии ни один из высоких чинов, отвечающих за безопасность страны и ее граждан, не был уволен, хотя несостоятельность милиции и спецслужб были очевидными – банду вооруженных террористов с оружием пропустили в центр российской столицы, позволив захватить сотни людей!

30 июля Борис Грызлов собрал журналистов и сообщил, что российской милиции удалось обнаружить под Москвой самую крупную партию героина в своей истории. Министр подчеркнул, что "в соответствии с моим приказом по усилению антитеррористической деятельности была повышена бдительность на трассах, ведущих к крупным городам России". Видимо, про относительно небольшой городок Моздок и дороги, ведущие к нему из Чечни, Ингушетии и других республик, в этом ведомстве забыли. Любой таксист в Минеральных Водах, Грозном, Ставрополе, Назрани, Кизляре, Нальчике и Хасавюрте знает, как по проселочным дорогам можно миновать все блокпосты и посты ГИБДД. По тем же проселочным грунтовым дорогам в Чечне и на сопредельных территориях можно перемещаться без проблем – не познакомившись с милиционерами, не встретив ни одной живой души... Хотя террористам не обязательно выполнять такие маневры (ведь случай может подвести) – достаточно иметь при себе документы прикрытия. С этим люди Басаева проблем, очевидно, не испытывают.

Полевой командир Басаев в очередной раз бросил России циничный вызов. Не реагировать на него уже нельзя, хотя бы потому, что это становится неприличным. Задача, поставленная Владимиром Путиным своим генералам еще в 1999 г., до сих пор не выполнена. Почему не проводится операция по уничтожению Басаева? Директор ФСБ Николай Патрушев в одном из своих выступлений подчеркнул, что российские спецслужбы располагают информацией о местах, где находятся главари террористов, но операция по их нейтрализации может быть связана с большими потерями. Базы экстремистов очень хорошо охраняются, а подступы заминированы. Другими словами, никто не хочет рисковать и брать на себя ответственность за проведение операции. Все это привело к тому, что Россия замерла в ожидании новых злодеяний. За политическими комбинациями оказалась забыта прописная истина – в войну понарошку не играют...