Лукашенко решил "упасть на хвост" России

После того как на пути в ВТО Россия вдруг преодолела "европейский барьер", наши славянские братья забеспокоились. Киев стремится завершить переговоры с ВТО непременно раньше Москвы, а Минск, у которого этот процесс до последнего времени развивался ни шатко ни валко, засуетился, чтобы вступить в организацию по возможности одновременно с Россией. (После подписания соответствующего протокола с ЕС у Москвы несколько неожиданно возникли новые осложнения на переговорах с Китаем, США и Бразилией, но "китайская проблема" вроде бы уже рассосалась, так что перспективы присоединения РФ к ВТО становятся все более отчетливыми.) Кстати, Александр Лукашенко очень обиделся на то, что российские союзники своевременно не проинформировали его о своих успехах на европейском фронте. В сердцах белорусский президент заявил даже, что "некоторые страны СНГ начали малопривлекательную игру под названием "обгони соседа", тогда как при ведении переговоров о вступлении в ВТО надо учитывать интересы всего Содружества".

По белорусским оценкам, товарооборот между Белоруссией и Россией за 2004 г. может достигнуть $15 млрд, а с учетом услуг – $17-18 млрд; на РФ приходится свыше 60% внешней торговли республики. Замминистра иностранных дел Белоруссии Александр Михневич говорит: "Сегодня на страны-члены ВТО приходится примерно 35-38% нашего товарооборота. Завтра Россия станет членом ВТО, и тогда это будет 98%. Имея в этом случае вокруг себя такое торговое поле, но не будучи членом ВТО, мы будем лишены многих преимуществ". В этой связи Михневич уповает на "максимальную координацию с Россией" движения к ВТО. По замечанию руководителя минского аналитического центра "Стратегия" Леонида Заико, "если Белоруссия упустит присоединение к ВТО, наши товары будут терпеть на российском рынке поражение за поражением, после того как Россия станет членом этой организации; для нас было бы наилучшим вариантом присоединиться к ВТО на буксире у России". По мнению белорусских экспертов, "альтернативы одновременному с РФ вступлению в ВТО по существу нет". Спохватившись, Лукашенко теперь форсирует переговорный процесс с ВТО, одновременно призывая к "единству" в данном вопросе внутри ЕЭП и ЕврАзЭС. Он и в самом деле рассчитывает въехать в мировой торговый клуб как бы "на буксире" у своих партнеров, в первую очередь, России. Так, на двусторонних консультациях белорусы просят россиян отстоять в ходе переговоров о присоединении России к ВТО высокие импортные пошлины по особо чувствительным для белорусской промышленности товарным позициям (автомобили, сельхозтехника, телевизоры, холодильники и т.д.).

На саммитах ЕЭП в мае и ЕврАзЭС в июне участники этих встреч формально договорились о координации своих действий по вступлению в ВТО. Интересно, что незадолго до июньского саммита (он состоялся в столице Казахстана) Лукашенко очень резко высказался в адрес ЕврАзЕС, заявив, в частности, что "участники ЕврАэЭС практически ничего не получили от этой организации", а потому "повестка дня заседания в Астане малоактуальна для Белоруссии". Однако выяснилось, что еще как актуальна и именно в плане согласования позиций по проблематике ВТО, к чему белорусский президент настойчиво всех призывал. При этом Лукашенко и президент Казахстана Нурсултан Назарбаев во главу угла ставят формирование в рамках ЕЭП и ЕврАзЭС таможенного союза, подчеркивая, что при разных условиях вступления в ВТО участников данных объединений таможенный союз не получится. Но, скажем, Украине такой союз и не нужен. "Единое пространство" малороссы видят исключительно как зону свободной торговли (ЗСТ), в которой можно обойтись без общей таможенной границы. При этом Киев не скрывает, что не намерен согласовывать процесс своего вхождения в ВТО с партнерами по ЕЭП. Замглавы администрации президента Украины Василий Базив без обиняков заявил, что "главное – не то, чтобы вступить в ВТО вместе или отдельно, а то, чтобы вступить как можно быстрее". А вот Назарбаев и солидарный с ним Лукашенко хотели бы сначала создать в рамках "четверки" таможенный союз (как первый этап формирования ЗСТ), а уже затем дружно "вступить в ВТО в качестве единой организации".

По мнению замдиректора департамента координации внешнеэкономической деятельности МИД Белоруссии Антона Кудасова, "единое экономическое пространство потеряет смысл, если страны будут одновременно готовить соглашения в рамках "четверки" и договариваться с ВТО или третьими странами об открытии своих рынков, не согласовывая степень открытости с другими участниками ЕЭП". О тех же угрозах формированию ЕЭП (если не удастся "максимально уравнять условия вступления в ВТО", прежде всего в части таможенных тарифов) говорит и Александр Михневич. Все эти сетования абсолютно справедливы, однако в силу очевидной разницы внутренних экономических укладов и внешних интересов четырех государств их некое "одновременное вступление" в ВТО по существу невозможно. Затруднительна даже та или иная синхронизация параллельных процессов вступления, что признает сам Михневич. Так что, несмотря на формальные договоренности о координации, в реальности – каждый сам за себя.

В отличие от чиновников, продолжающих официально декларировать необходимость подобной координации, белорусские независимые эксперты характеризуют планы выработать в рамках ЕЭП какую-то "единую позицию" как иллюзорные. Подчеркивается, что переговоры о вступлении в ВТО проводятся страной-кандидатом на двусторонней основе, и "вряд ли Россия или Украина, пройдя все переговорные процедуры, устроят привал и будут дожидаться, когда Белоруссия созреет для вступления в эту организацию", тем более что "Кремль явно утомился, уговаривая Лукашенко на экономические реформы по российскому образцу". Отмечается и такой момент: вообще-то, в экономические союзы вступают ради прогресса и процветания, а не в угоду политико-идеологическим абстракциям, тогда как для Лукашенко на первом месте стоят не экономические, а политические интересы (воссоздать что-то вроде мини-СССР). Заявлял же белорусский президент, говоря о задачах ЕЭП, что "формирование зоны свободной торговли, таможенного союза, свобода движения товаров, рабочей силы, услуг и капиталов – для нас не самоцель, а средство для укрепления интеграции". Впрочем, жизненные реалии, похоже, заставили Александра Григорьевича осознать "первенство экономики".

Помимо перспективы оказаться в "интересном положении" после вхождения в ВТО своего главного экономического партнера, у Минска есть и другие причины поторопиться с собственным вступлением в данную организацию – это ухудшающаяся, несмотря на радужные официальные отчеты о росте валовых показателей, социально-экономическая ситуация в стране и "враждебное окружение" в лице новых членов Евросоюза, присоединившихся к "общесоюзным" антидемпинговым мерам против Белоруссии. По белорусским оценкам, сделанным еще до расширения ЕС, "неучастие в ВТО" обходилось республике в сумму порядка $100 млн в год; теперь эти убытки еще более возрастут.

Все последние годы белорусские власти предпринимали попытки проникнуть и закрепиться на рынке ЕС, используя любые методы, включая продажу товаров по демпинговым ценам. Это относится, например, к экспорту текстильной продукции. Порядка $50 млн убытков в год обходится республике торговля с ЕС калийными удобрениями, химическими волокнами и карбомидно-аммиачными смесями. Неудивительно, что Европа отгораживается от Белоруссии высокими импортными пошлинами (что серьезно подкосило белорусский экспорт в западноевропейские страны машинно-технической продукции) и антидемпинговыми мерами (в отношении не только указанных выше товаров, но также стройматериалов, стекловолокна, стальной арматуры и т.д.). С расширением ЕС целый ряд отраслей белорусской экономики – прежде всего текстильное и цементное производство, а также химическая промышленность – может столкнуться с серьезным кризисом.

Чтобы войти в ВТО и решить свои торговые проблемы с Европой, Минск должен "поступиться принципами": отказаться от массированных бюджетных субсидий госпредприятиям и колхозам, открыть таможенные границы, либерализовать рынки, выровнять условия конкуренции, дать дорогу частному капиталу, в том числе иностранному, и т.п. Однако решиться на это руководство страны не может не только по "принципиальным" соображениям, но просто потому, что в своем нынешнем состоянии субъекты хозяйствования Белоруссии абсолютно не готовы к конкурентной борьбе с мировыми товаропроизводителями. Получается замкнутый круг: сохранение существующей экономической системы означает нарастание кризисных явлений, а ее реформирование грозит обернуться новым "шоком без терапии". Снятие протекционистских барьеров может ввергнуть в состояние коллапса автомобилестроение, тракторное и сельскохозяйственное машиностроение, производство электроники и бытовых приборов, многие другие отрасли промышленности и весь агропромышленный комплекс республики.

Сегодняшняя Белоруссия – это "образцовое" бюрократическое государство, жестко регламентирующее экономическую активность и использующее для защиты внутреннего рынка множество самых разнообразных протекционистских мер. Причем решение экономических проблем Лукашенко видит в дальнейшем закручивании административных гаек. Декларируя стремление интегрироваться в глобальный рынок, белорусские власти ужесточают госконтроль за хозяйственной деятельностью уже не только крупных, но также средних и мелких предприятий. Свобода ценообразования все более усекается. Взят курс на масштабное ограничение ввоза продукции, аналоги которой могут производиться внутри республики, а импорт сырья разрешается теперь только с санкции президента. Государственное регулирование вообще принимает сплошь и рядом форму личного контроля Лукашенко чуть ли не за каждым телодвижением "хозяйствующих субъектов".

Вступить в ВТО власти республики рассчитывают без экономической либерализации и отказа от протекционистской политики. При этом используются аргументы вроде того, что привел вице-премьер Белоруссии Андрей Кобяков: "По отдельным товарным группам Белоруссия, можно сказать, уже давно в ВТО, о чем свидетельствует тот факт, что, имея с Россией прозрачные границы, которые не могут препятствовать потоку "серого" импорта, наши предприятия уже конкурируют в реальной ситуации". Однако "реальная ситуация", очевидно, еще очень далека от подлинного открытия рынка, раз переговоры по условиям вступления страны в ВТО пробуксовывают. Белорусские переговорщики считают, что старые члены ВТО предъявляют к новичкам, в том числе к Белоруссии, "завышенные" и "дискриминационные" требования (впрочем, в этих претензиях белорусы неоригинальны). Минск же упорно гнет свою линию на то, чтобы принять при вступлении только "заниженные" и "недискриминационные" обязательства. Именно неготовность белорусской стороны всерьез "торговаться", то есть в чем-то идти на существенные уступки в обмен на снятие требований в других вопросах, стало главной причиной слабого прогресса на переговорах, во всяком случае, до недавнего времени.

Заявку на присоединение тогда еще к Генеральному соглашению по тарифам и торговле (ГАТТ), на базе которого два года спустя была образована ВТО, Минск подал аж в сентябре 1993 года. Осенью того же года была сформирована Рабочая группа по присоединению Белоруссии, однако ее первое заседание состоялось лишь в июне 1997 года. Следующие несколько лет процесс развивался столь же неспешно: второе заседание Рабочей группы прошло в апреле 1998 г., после чего до марта 2001 г. последовала пауза, затем – еще двухлетний перерыв. Четвертое заседание Рабочей группы состоялось в январе прошлого года, пятое – в январе нынешнего. Первый раунд двусторонних переговоров по доступу на рынки товаров и услуг с 15 членами ВТО (Европейский союз, США, Канада, Япония, Швейцария, Польша, Венгрия, Чехия, Словакия, Болгария, Латвия, Турция, Австралия, Индия, Бразилия) прошел только в мае 2000 года. С марта 2001 г. переговоры идут одновременно в трех форматах: многостороннем (заседания Рабочей группы), двустороннем (в последнее время эти переговоры несколько активизировались – с ноября по май состоялись три раунда), а также в формате специального заседания ВТО по рассмотрению вопросов государственной поддержки сельского хозяйства в Белоруссии. Проблематика сельского хозяйства включает три блока: ставки импортных пошлин, экспортные субсидии и допустимый уровень бюджетных дотаций АПК. Первые 10 лет после подачи белорусской заявки фактически можно назвать "информационным" этапом, когда представители Белоруссии лишь отвечали на вопросы членов ВТО, проясняя им особенности национального внешнеторгового режима.

Полтора года назад, подводя итоги 4-го заседания Рабочей группы, Александр Михневич предположил, что к декабрю 2003 г. может начаться работа по подготовке итогового документа – Протокола Рабочей группы об условиях присоединения Белоруссии к ВТО, которым исчерпывающе и четко будут определены обязательства республики как будущего члена организации. Прогноз не сбылся. На 5-м заседании Рабочей группы в конце января с.г. было принято решение подготовить т.н. Сводный отчет, где будут указаны лишь предварительные условия вступления Белоруссии в ВТО, в первую очередь, необходимые изменения в национальном законодательстве (перечень всех нормативно-правовых актов, которые требуется принять). В настоящее время такой отчет готовится, а белорусские власти проводят ревизию законодательства республики на предмет соответствия нормам ВТО и вообще стараются всячески демонстрировать серьезность своих намерений по присоединению к организации. Осенью Сводный отчет будет рассмотрен в Женеве на очередном заседании Рабочей группы, и если данный этап будет пройден, то в следующем году начнется, наконец, подготовка итогового Протокола (доклада Рабочей группы), а параллельно с этим – подписание двусторонних договоров с заинтересованными странами-членами ВТО о согласии на вступление Белоруссии (как показывает российский опыт, здесь могут возникнуть достаточно экзотические препятствия, вроде американского требования уничтожать не только контрафактную продукцию, но и оборудование, на котором она производилась). Даже если процесс пойдет гладко, все согласования займут как минимум год-полтора, и еще столько же нужно отвести на завершение технических процедур. Так что в лучшем случае Белоруссия вступит в ВТО не ранее середины 2007 года. Примерно такой же срок называет и Михневич, утверждающий что Белоруссия сможет присоединиться к ВТО через два с половиной года. Но белорусский дипломат, как мы уже могли убедиться, и ранее отличался склонностью к оптимистичным прогнозам. Так, три года назад в качестве срока вступления он называл 2002 год...

Между тем нет никаких свидетельств того, что за нынешней формальной активностью на поприще ВТО скрывается готовность Минска действительно пересмотреть свою внешнеторговую и вообще экономическую политику. К примеру, сейчас готовится проект нового Таможенного кодекса Белоруссии, который, по идее, должен быть адаптирован к требованиям ВТО (и унифицирован с российским ТК). Вместе с тем, как подчеркивает председатель Государственного таможенного комитета Белоруссии Александр Шпилевский, "особенность нового Таможенного кодекса в том, что он будет содействовать развитию отечественного производителя". Надо ли это понимать так, что "отечественному производителю" будут по-прежнему создаваться тепличные конкурентные условия под протекционистским покрывалом? А по словам того же Михневича, "если по некоторым позициям ВТО не будет соглашаться на принципиальные для Белоруссии условия, переговоры будут продолжаться, и мы будем отстаивать эти условия независимо от того, сколько на это потребуется времени".

Иными словами, в полной мере сохраняется на вооружении прежняя метода, которую Минск применяет в отношениях и с другими международными организациями, например, с МВФ: "Мы очень хотим с вами сотрудничать, но – на наших условиях, а если они вам не нравятся, то тем хуже для вас". Увы, в данном случае хуже может оказаться для Белоруссии. Особенно если Россия откажется выполнять роль "буксира", посчитав, что белорусский "прицеп" излишне замедляет ее собственное продвижение.