Сагу о войне урезали наполовину

Письма с Иводзимы (Letters from Iwo Jima)
США, 2006
Режиссер: Клинт Иствуд
В ролях: Кен Ватанабе, Сидо Накамура, Цуеши Ихара, Кадзунари Ниномия, Такуми Бандо

"Письма с Иводзимы" Клинта Иствуда в российский прокат выходят без фильма "Флаги наших отцов", снятого ранее о том же, но с противоположной линии фронта. Однако никакого дисбаланса это не вносит, ведь и за азиатскими лицами мы узнаем родные типажи.

Собрав остаток сил, дохлые солдаты микадо укрепляют остров Иводзима. Февраль 1945 года. Вторая мировая де-факто проиграна: вермахт при смерти, советская армия зачищает Восточную Европу, американцы еще не скинули пару атомных бомб, но готовятся высадить десант. Японцы и не мечтают о победе - умереть бы с честью. Но неожиданно для всех крохотный остров держит оборону больше месяца, что называется - до последнего солдата.

"Письма с Иводзимы" выстроены, как ни странно, по схеме "Титаника". Археологи ведут раскопки в пещерах и, помимо обычной военной атрибутики, находят холщовый мешок. Действие переносится на полвека назад. И только в финале из мешка дождем прольются желтые листки - неотправленные письма домой. Среди них есть и письма генерала Курибаяси, которого император призвал командовать поражением. А что еще остается делать, сидя в каменных мешках укрытий? "Достать чернил и плакать".

Бывший ковбой и живой классик Иствуд смотрит на войну глазами сперва победителей, а затем - побежденных. Два противника, два фильма. Американцы слепо атаковали горы, изрыгающие огонь. Японцы отстреливались в пещерах, видя лишь силуэты бегущих мишеней. Но это не взгляд объективного потомка: в фильме нет размашистых пролетов камеры, нет батальных сцен и восхищенного холодка перед стотысячной силищей, а есть сиюминутность боя. Такой войну видят обыкновенные солдаты, без диспозиций и хитроумных стратегий.

Для солдат любая война - с фашизмом, терроризмом или за нефтяное наследство - выглядит бессмысленной мясорубкой: давнему пацифисту Иствуду, к тому же республиканцу, предельно важно это показать. Без развесистых ярлыков, без визгливого героизма. Товарищи по оружию готовятся не в пророки, а погибают за непонятный клочок суши, отметину на карте. Патриотизм становится последним прибежищем негодяев. Трусливый генерал бежит с острова по состоянию здоровья. Психованный командир приказывает отряду взорвать себя гранатами, лишь бы не попасть в плен. Подкрепления не будет, хотя противник пятикратно сильнее. Воды, продовольствия, боезапасов и смысла почти не осталось.

Горячечный бред той войны никто не оспорит. Но нельзя вот так вдруг решить, как это сделали теперь многие, что битва при Иводзиме была напрасной, была ерундой. Это значит - попрать память всех погибших. Выбирая фигуру исторического умолчания, Клинт Иствуд рассчитывает, что зрители читали умные книги и смогут правильно оценить "окопную правду" как раз с высоты сверхсмысла тех событий.

Остров Иводзима был не кучей вулканического пепла, а важнейшей базой японской авиации. Американцы планировали использовать три летных поля Иводзимы как плацдарм для бомбардировок Токио и других городов. Регулярные налеты на империю начались еще летом 1944 года, однако тяжелые бомбардировщики летали без прикрытия истребителей, и потому их часто сбивали. Отдать Иводизму, расположенную в 650 милях от японской столицы, значило открыть страну с воздуха. И когда генерал Курибаяси говорит, что "стоит погибнуть ради даже одного спокойного дня наших родных", - это не пустая риторика.

С таким перевесом сил, 110 тысяч против 22, победить японцы, конечно, не могли. Они поставили перед собой иную цель: отразить нападение с максимальными потерями для врага, чтобы Вашингтон три раза подумал, прежде чем продолжать боевые действия. На Иводзиме было вырыто почти тридцать километров подземных туннелей, полторы тысячи комнат вырублено в скалах. Гениальный расчет генерала Курибаяси позвонил держать оборону больше месяца. А капитуляция Японии, благодаря таким военным, оттянулась аж до 2 сентября.

Вообще Иствуда стоит хвалить прежде всего за то, что он дьявольски верно уловил все типажи действующей армии. А они везде одинаковы. И потому, когда смотришь "Письма с Иводзимы", знакомые образы советского экрана невольно встают перед глазами. Рядовой Сайго, на гражданке - пекарь, худой и слезливый солдатик, пишущий жалобы жене, напоминает Женю Комелькову из фильма "А зори здесь тихие". Барон Ниши, командир артиллерии, красавец и удалец, олимпийский чемпион по конному спорту - точь-в-точь Высоцкий-Брусенцов в "Служили два товарища". Да, японские генералы больше похожи на белогвардейских офицеров, это не кухарки у руля, но вот рядовые - все те же Шукшин, Тихонов, Бурков из "Они сражались за родину". Каски украшают красноармейские звездочки. Нелепый крик "банзай" до боли отдает нашим "ура". Визуальное сходство также очевидно: советские военные фильмы чаще всего снимались на черно-белую пленку, а Иствуд искусственно затемняет кадр, гасит цвета почти до монохрома.

Двух правд о войне не бывает, с какой стороны фронта ни смотри. И даже "Флаги наших отцов" ничего принципиально нового в историю о самом сражении на Иводзиме не добавляет. Там говорится больше о пиар-кампании, которую развернули власти на основе одной только фотографии, где янки поднимают стяг над горой Сурибачи.