Марк Розовский: "Театр – это фабрика. И ты ей должен"

прочитано 4521 раз

Художественный руководитель театра "У Никитских ворот", режиссер, поэт, прозаик. Он совместно с Фондом спасения тяжелобольных детей "Линия жизни" провел свой творческий вечер "Для своих"

Марк Григорьевич начал издалека, с самого начала. Его биография сценариста и режиссера началась в 1958 г., когда 21-летний юноша возглавил студенческий театр "Наш дом" при МГУ. Спектакли и молодые актеры стали популярными довольно быстро. "Зал был забит. К нам приходили известные режиссеры. Публика висела на люстрах, нас любили. Как-то пришел Зиновий Гердт. Посмотрел на нас и сказал, что мы "такой коллективный Райкин", – вспоминает Марк Григорьевич. "Но потом... – продолжает он, – разогнали, за антисоветчину". Слишком смелый репертуар не понравился чиновникам.
"Мы просуществовали 12 лет. Всех актеров почти сразу разобрали по другим театрам", – говорит режиссер.
Сам Розовский после закрытия работал во МХАТе, ленинградском БДТ, Театре русской драмы, театре оперы и балета имени Кирова, Пушкинском академическом театре, Театре имени Ленсовета, театре имени Маяковского, кукольном театре имени Образцова, театре польского города Вроцлав.

"Одним из первых в Союзе я поставил мюзикл. В середине 1970-х наши зрители увидели рок-оперу "Орфей и Эвридика". В том же году я поставил на сцене БДТ "Историю лошади". Позже мюзикл взяли в репертуары театры Бродвея, Лондона и Стокгольма. Это было достижением", – спокойно говорит драматург.
В 1983 г. с легкой руки Розовского в столице появился новый театр "У Никитских ворот". На его подмостках режиссер ставил спектакли на сочинения Михаила Зощенко, Исаака Бабеля, Николая Карамзина. Шли на подмостках и постановки по пьесам Розовского.
В перерывах между историями Марк Григорьевич пел. С удовольствием, упоением. Он проживал музыку, смыслы. Пел что любит. Любил что поет. "Хотя я не знаю нот, но я считаюсь музыкантом. Я сочинял мелодию к песням, напевая их музыкантам, а они записывали с моего хриплого голоса", – говорит Розовский. Его молодой голос увлекал за собой, беспокоил, примирял.
Заговорил он и о старости, о третьем возрасте: "Я молодею рядом с молодыми. Ну и физкультурой не гнушаюсь. Да и надо сказать, ведь театр – это фабрика. Тебе приходится работать в ритме, чтобы успевать и каждый день открывать занавес в семь вечера. Ты никуда не денешься. Ты ей должен".