Революционное шоу с особым размахом

27 февраля 1939 г., 65 лет тому назад, собственной смертью умерла полуопальная "порфироносная вдова" – Надежда Константиновна Крупская. Рассказ о ее встрече с Бернардом Шоу добавляет некоторые черточки к описанию последних лет жизни жены вождя.

Деятели мировой литературы были среди активных поклонников первой в мире страны победившего социализма. Достаточно назвать имена Драйзера, Цвейга, Барбюса, Тагора, Роллана. Среди тех, кто побывал в советской России и выразил если не восторг, то явное восхищение Страной Советов, был выдающийся английский драматург Бернард Шоу. Для деятеля такого высокого ранга было организовано революционное шоу с особым размахом.

Разумеется, путешествие облекалось в подобающую форму. "Я не хочу умереть, не увидев СССР", - однажды заявил драматург, как утверждали вездесущие советские газетчики. Идеологическая машина тут же закрутилась, а она, надо отдать ей должное, крутиться умела. "Один из самых смелых людей Европы" (так говорил о Шоу великий пролетарский писатель А.М. Горький) летом 1931 г. прибыл в СССР с официальным визитом. Действительно, нужно было быть смелым, чтобы явиться в лапы ГПУ, которое без особого стеснения отправило на тот свет Анри Барбюса за недостаточно образно выраженные восторги в адрес страны победившего социализма.

В день приезда Шоу посетил мавзолей вождя мировой революции, после чего для него был открыт Кремль, закрытый в ту пору для простых смертных. Затем Шоу были показаны избранные столичные театры и Центральный парк культуры и отдыха им. Горького.

Огромные цеха московского Электрозавода произвели на Шоу большое впечатление. Старик не догадывался, что возведены они были еще до революции.

О том, как на практике нужно строить социализм, Шоу узнал в Музее революции. Судя по всему, его очень интересовала революционная история, прежде всего с психологической точки зрения: чего должно не хватать населению огромного государства, дабы люди поднялись на свершение такого грандиозного переворота. Надо думать, что революционных реликвий в музее великому драматургу показалось маловато, и он попросил показать себе главную революционную реликвию - порфироносную вдову великого Ленина. Отказать Шоу под благовидным предлогом болезненного состояния великой вдовы показалось неудобным, и его вместе с леди Астор отвезли в одни из многочисленных номерных Горок. Так тогда принято было именовать закрытые правительственные дачи.

Вот что вспоминал об этом товарищ Виктор Николаевич Шульгин, профессор советской истории и видный деятель наркомпроса. "Придется принимать Шоу, - говорила она мне. - И зачем мне леди Астор? Не люблю я этих встреч... Но она знала, что он будет расспрашивать ее о Ленине, об их взаимоотношениях, а ей порою было трудно, тяжело говорить о Ленине, тем более с посторонним человеком".

"Да и говорить мне с ним не о чем, - ворчала Надежда Константиновна. - Ничегошеньки-то из его вещей я не помню". И вдруг начала вспоминать о том, как с Владимиром Ильичом в эмиграции они читали и ходили в театр смотреть пьесу Шоу".

В подарок недовольной Надежде Константиновне драматург привез огромную коробку шоколадных конфет и томик своих произведений. Порфироносная вдова потом охотно пересказывала подробности беседы с Шоу. Среди первых писатель задал вопрос о том, как Владимир Ильич ее обеспечил. - Никак не обеспечил, - ответила она. Теперь пришла очередь улыбаться ему.
- Никак? - переспросил он, и явное недоверие прозвучало в его голосе. - Но вы не так молоды.
- Я не считаю себя старухой.
- Нет, нет. Я хотел... - И вдруг, перебив себя, он радостно и насмешливо поговорил, обращаясь к Астор: - в Стране Советов нельзя говорить о возрасте. Запиши. - И, продолжая прерванную нить разговора, закончил: - Я только хотел сказать, что в жизни человека неизбежно наступает такой момент, когда надо думать об обеспечении себя в старости.
- В Европе - да, но у нас эту заботу берет на себя государство. Зачем же мне думать об этом?

Далее речь зашла о праве на гонорары за литературные труды Ильича, на что Крупская гордо ответила: - Труды Ленина принадлежат народу, Советскому государству... Шоу быстро повернулся к Астор: - Ты понимаешь? Это умный ответ на глупый вопрос.
Но она не понимала или не хотела понимать. - У вас после смерти мужа дают пенсию жене. Вы получаете ее?
- Нет. Я работаю и могу содержать себя сама, зачем же мне пенсия?
Этого Астор искренне не могла понять.
- Как зачем? - вырвалось у нее.
Астор не понимала, как можно не желать пенсии, если ты так одета.

В заключение беседы Шоу произнес один из своих афоризмов. "Люди всегда остаются людьми".

Присутствовавшая при беседе сестра Ленина Мария Ильинична отправилась готовить чай. И тут выяснилось, что Ильич так хорошо обеспечил свою законную супругу и сестру, что к чаю сладкого не оказалось. Пришлось занять баночку прошлогоднего варенья у Верочки Соломоновны Дридзо, будущей гранд-дамы советской литературы, выполнявшей тогда обязанности секретаря Крупской. Где-то у охраны нашли немного меду, также пришлось открыть коробку привезенных Шоу конфет. Урок социализма носил вполне наглядный характер.

С едой в этой поездке вообще вышла анекдотическая история. В стране был голод, леди Астор набрала с собою много корзин с пищей, но специально для великого драматурга на станциях железной дороги в буфетах устраивалось изобилие еды, а потому важная чета выкинула свои корзиночки из окна вагона тайно, ночью. То-то было чем поживиться местным чекистам!

26 июля в Колонном зале Дома Союзов был устроен настоящий апофеоз революционного шоу для Шоу. Состоялось торжественное чествование драматурга в день его 75-летия. Свое выступление Шоу начал с единственного русского слова, которое удосужился выучить за все время визита, - "Товарищ". Надо ли говорить, что оно было покрыто бурей аплодисментов. "Я узнал это слово только на прошлой неделе, но уже полюбил его", - признался маститый драматург и сердцевед.

Восторги Шоу по поводу прекрасной советской действительности были оценены по достоинству. 29 июля "великий вождь и учитель" счел возможным принять маститого автора в своем кремлевском кабинете. Беседа продолжалась два с половиной часа. Странно, что Шоу не решился использовать такой великолепный материал для своих пьес. Вероятно, кремлевский тигр смог перехитрить великого хитреца Шоу.

Навсегда прощаясь с советской землей, драматург сказал: "Я был и буду другом Советского Союза до самой своей смерти". И действительно, колоссальное воздействие, каковое Шоу имел на европейские умы той поры, в немалой степени способствовали внешнеполитическим успехам Страны Советов накануне Второй мировой войны.