Как русские догнали и перегнали Америку

ФОТО: ruskino.ru

В последние годы маятник отечественного кинематографа заметно качнулся в противоположную сторону от набивших оскомину бандитских мелодрам со "стрелками" и перестрелками. Яркий пример тому - экранизация романа Виктора Добросоцкого "Ностальгия по будущему", книги однозначно доброй и светлой. Не случайно за работу над картиной взялась компания "Национальное кино": о глубине, широте и непостижимости пресловутой русской души так подробно и оптимистично не писал никто.

В фильме играют отнюдь не безвестные юные дарования, которых так любят вытаскивать из толпы современные отечественные режиссеры, не заморачивающиеся системой Станиславского и прочими устаревшими условностями. "Национальное кино" собрало вполне приличный актерский состав: главные роли в "Ностальгии по будущему" исполняют Ольга Кабо, Борис Невзоров и Павел Новиков. К выходу картины, к слову сказать, приурочено и переиздание книги Добросоцкого - добротное, глянцевое, с кадрами из фильма и выделенными другим цветом фаятониями.

Фаятонии - это изобретение самого автора. Года четыре назад Виктор Иванович так описал в интервью Russia Today идею своей книги "Человек хочет стать морем, но...": "Она составлена из небольших главок, которые я называю фаями. Fire - огонь, пламя. И вот однажды в Греции, выйдя рано Yтром на палубу яхты, я ощутил внутри себя какую-то вспышку, схватив листок бумаги, я выплеснул на него в словах всю энергетику, переполнявшую меня в тот момент. Строчки легли сами собой. И этот первый чувственный отклик на окружающий мир, зафиксированный словами, я назвал "фая". А после рождения двух десятков фай все сложилось в фаятонию (да, это мое ноу-хау, если хотите, и это слово вынесено в подзаголовок книги)".

В "Ностальгии по будущему" фаи сочиняет главный герой Виктор (уместно путать с автором), и специфика жанра объясняется иначе: "Когда он побывал в Испании, то под впечатлением увиденного там праздника Фая назвал эти свои маленькие зарисовки фаятониями, или маленькими фаями. В городе Валенсия, где он отдыхал зимой, жители на свои деньги в течение всего года строят замысловатые фигуры из папье-маше под названием "фаи", затрачивают на это немалые силы и фантазию, а в праздничную ночь эти фаи сжигаются... Для Виктора этот праздник открыл новую философию счастья... Это помогало не бояться опасностей и спокойно смотреть в завтрашний день. И это название - фаятонии - он дал своим словесным зарисовкам".

Милый англицизм fire никоим образом не сказывается на содержании этих самых фаятоний, которые, будучи с литературной точки зрения верлибрами, периодически вплетаются в нить повествования "Ностальгии по будущему" и полностью составляют вторую - упомянутую выше - книгу автора. Добросоцкий "фаятонирует" на общечеловеческие темы - любовь, жизнь и смерть, течение времени, утраты и надежды - и при этом органично вписывает это в общую канву экономическо-любовной утопии.

Будущее, по которому ностальгирует писатель - сам, кстати, доктор экономических наук, - выписано весьма лестно для России: столы в ней ломятся от яств, чиновники, пусть даже по корыстным причинам, переродились в бизнесменов, а жить, в отличие от Америки, очень весело. Словом, в будущем по версии Добросоцкого удалось-таки нашей стране "догнать и перегнать". Правда, за океаном этого никогда не поймут - как не осилят наши крепкие напитки, как не поймут и причин, по которым делегация бизнес-элиты из государства с активно развивающейся рыночной экономикой хором и со слезами на глазах поет советский гимн.