Женщина в белом

Работа с абстрактными образами - едва ли персональное открытие Наджа. Но удивительное свойство его спектакля - в тонкой и немного обреченной, а вовсе не агрессивной многозначительности




В Москве в третий раз открылся фестиваль-школа "Территория", созданный для приобщения провинциальных студентов (которых специально приглашают в Москву) к современному искусству - театру, танцу, музыке и кино. Впрочем, к кино в этот раз не приобщают, даром что в прошлом году программа кинопоказов была роскошная. Но даже без кино к делу (при поддержке Администрации президента РФ) подходят крайне серьезно: вместе со студентами на события "Территории" собирается вся театральная Москва. Привозимые, а в последнее время еще и создаваемые в России постановки - на "Территории" будут представлены три премьеры - годятся не только для ликбеза, но и для получения сильных (то есть настоящих) театральных впечатлений.

Вот, например, "Антракт" хорошо известного в России и даже награжденного двумя "Золотыми масками" Жозефа Наджа, стоящий первым пунктом основной программы. Еще не прошло и полгода с его премьеры в национальном хореографическом центре Орлеана. Это сразу и театр, и танец, и инсталляция, и поэзия. На сцене четыре музыканта, одетых в черное. Каждый владеет несколькими инструментами, но в целом музыка получается жесткая, пронзительная, отчаянно заигрывающая с ритмом, напоминая утробные шаманские песни. Именно таким, по мнению хореографа, режиссера и исполнителя (Надж участвует в своем спектакле) должен быть саундтрек к китайской духовной сокровищнице - в основе постановки лежит "Книга перемен". Не сказать, конечно, что это идеальный драматургический материал - все же для театральных экспериментов он предназначен в последнюю очередь. Но для интеллектуала и бывшего художника, знатока философии и восточных единоборств, выходца из Восточной Европы живущего в сердце западной культуры - в Париже - это, в первую очередь, даже не столько сакральный текст, сколько точка пересечения или точка встречи тех культурных слоев, которыми человек обрастает за жизнь.

Женщина в белом, похожем на свадебное, платье сначала долго сидит, повернувшись к зрителям спиной, а затем словно впадает в танцевальные судороги - ломанными, отрывочными движениями она очень быстро перемещается по сцене, почти одновременно оказываясь в разных местах. За мутными экранами, установленными в глубине, видны какие-то то приближающиеся, то отдаляющиеся фигуры. Одна из них вскоре материализуется в виде мужчины в черном, который поймает женщину и опустит ее в небольшой черный ящик. Ее босые ноги окажутся вымазаны в красной краске. Это очень эффектно: звук барабанов, белые кружева платья, два ледяных столба по бокам авансцены и красные капли, стекающие вниз. Дальше примерно в течение часа все разворачивается в том же духе: резкие движения, изобретательные мизансцены (из пары антропоморфных существ, похожих на спички наоборот - белая круглая головка и длинное черное туловище, - вываливаются ножницы; экран, ставший зеркалом, разбивается прицельным броском; люди в белых масках показывают представление с куском веревки), музыка, напоминающая настройку инструментов. Тут тянет на масштабные метафоры: будем честны, жизнь тоже напоминает настойку, пока не спохватываешься и не понимаешь, что концерт-то сыгран.

Работа с абстрактными образами - едва ли персональное открытие Наджа, хотя он уже довольно долго специализируется в этом вопросе. Но удивительное свойство его спектакля - в тонкой и немного обреченной, а вовсе не агрессивной многозначительности. Достичь такой лаконичной образности не просто. Совсем недавно, на своем публичном мастер-классе режиссер Валерий Фокин (никак не связанный с Наджем, но все же склонный к концептуальной театральности) рассказал занимательную историю. Когда он работал в Японии, в центре Тадаши Сузуки, артисты приходили к нему на репетиции после обязательных утренних тренингов. Там они учились выть и молчать часами, прыгать и замирать в неподвижности. Но для спектакля Фокина нужно было, чтобы они просто говорили и просто ходили. Поэтому и говорить, и ходить они учились заново.

Актеры-танцовщики, участвующие в "Антракте", скорее всего, не избежали выматывающих тренингов (стоит хотя бы приглядеться, как выходит на поклон Сесиль Лойе). Но они и не утратили простоты. В нужный момент они могут сконцентрироваться и сказать просто, в рифму. Белое платье, красные капли, металлические ножницы. Ведь "кровь", как ни крути, рифмуется с "любовь" - эту банальную и самую важную поэзию жизни Надж считал прямо со страниц "Книги перемен", и нет оснований ему не верить.

Выбор читателей