Корабли без капитана

Элита общества – это группа людей, стоящая на верхней ступени иерархии, способная создавать образцы потребностей и поведения.

Эти слова, звучащие, быть может, несколько романтично, представляются совершенно верными в конечном счете. Общество не будет функционировать без элиты – носителя культурных образцов, которым следуют члены общества. Правящие круги, не желающие с этим считаться, обречены на неудачу. Без социальной элиты в обществе нет подлинных образцов, и потому существование его нестабильно и непредсказуемо. Но разве элита в современных обществах не тождественна различным правящим группам, тем, кто стоит у власти? Разве в современных обществах есть какая-либо иная иерархия престижа, кроме иерархии власти?

В современных обществах, именно в них, различие между этими двумя группами существует – если мы вообще можем говорить о существовании элиты. В традиционных обществах уважаемые и авторитетные люди в большинстве своем входят в правящую группу; соответственно, уважение и авторитет, которыми они пользуются, проявляются автоматически, в силу статуса и по факту рождения. В современных же обществах, где врожденные привилегии отменены, определенные группы, сосредоточившие в своих руках значительную власть, либо вообще не обладают престижем, либо престиж их весьма низок, и потому они не способны создавать образцы социального поведения. Это верно как в отношении экономической власти (упомянем лишь о весьма невысоком престиже нуворишей), так и власти политической.

В самые разные периоды истории современных государств политиков неизменно рассматривают как людей, ищущих личной выгоды. Не в последнюю очередь это верно и в отношении "духовной" власти: те, у кого ее больше всего, например, журналисты, работающие в прессе скандального толка, обладают самым низким престижем.

Элита должна считаться с традицией, ибо хотя все меняется, некоторые традиционные элементы – элементы, с которыми общество сроднилось, – существуют всегда. Без таких традиционных элементов ни одна социальная элита не существует.

Главный ущерб, нанесенный коммунистическим правлением, – это уничтожение всех традиций. Во время большевистской революции в задачи коммунистов входило полное уничтожение элиты. Задача оказалась не столь трудной.

Традиционное сельское общество распадалось, а это значит, что элита феодального типа не могла рассчитывать на авторитет и престиж. Эта группа обладала властью, но не была элитой в прямом смысле. Городское общество, в свою очередь, не было вполне современным, а потому не было и вполне утвердившегося среднего класса, способного играть роль элиты; на буржуазию смотрели как на группу выскочек, к тому же из чужих, из евреев. Статус интеллигенции, этой типичной элитарной группы, также оказался под вопросом. Либеральное ее крыло было дискредитировано во время революций (это отдельная история). Одна часть интеллигенции либо эмигрировала, либо ушла во "внутреннюю" эмиграцию, другая находилась фактически на позициях крайнего консерватизма. Новые поколения, не вынося консерватизма, выступили против истэблишмента и оказались чуть ли не в подполье, стали радикальными социалистами (коммунистами) либо радикальными популистами. Вследствие этого их поведенческие образцы были так же неприемлемы для широкого круга работников умственного труда, как и поведенческие образцы консерваторов, а значит, не могли восприниматься и передаваться обществу. Общество в целом было весьма слабо сплочено, руководилось странным слоем политических лидеров, в большинстве своем из традиционной элиты, но шаг за шагом терявших престиж и уверенность в себе.

Говорить о "коммунистической элите" не приходится. Эта группа общества никогда не пользовалась авторитетом, коммунистов презирали за тотальный карьеризм. Часть интеллигенции, протянувшая руку помощи коммунистам, была практически единственной группой, поддерживавшей новый порядок, но и в этом качестве она была просто средством террора, а не элитой. И даже эта группа скоро поняла, что "строительство социализма" не приведет к свободному обществу, о котором она мечтала.

Последние четверть века и больше мы жили без прямого террора, но и без социальной элиты, дающей обществу образцы поведения.

Не противоречит ли это утверждению, что общество без элиты функционировать не может? У коммунистов не было авторитета и престижа, никто не видел в них идеала для подражания, никто не считал, что они заслуживают того, чтобы занимать руководящее положение в обществе и иметь привилегии. Но как же тогда общество существовало и функционировало?

Подавляющее большинство его граждан выполняло минимум требований, спускавшихся сверху, и стремилось получить как можно больше для себя и своей семьи. Члены общества перестали и думать о каком-то общем деле. Такого рода поведение сохранялось до тех пор, пока: а) казалось, что альтернативы существующему порядку нет, и б) у общества еще оставались какие-то материальные резервы и мало-мальски приемлемая инфраструктура.

Так или иначе, оба эти обстоятельства в наши дни исчезли. И тут же в одночасье развалился на части коммунистический порядок.

В наследство от коммунизма мы получили распавшееся общество, лишенное элиты. Мне кажется, нет нужды объяснять, почему общество оказалось разобщенным. Выросли новые поколения. Никто не мог научить их подлинно социальному поведению. Чувство ответственности невозможно в мире, когда все сделанное для кого-нибудь, кроме собственной семьи, наказуемо, а все дела решаются исключительно "политической элитой". В новейшей истории не было другого столь тотально частнособственнического общества, как общество социалистическое.

Этими же причинами можно объяснить и отсутствие социальной элиты. Главная задача ее состоит в том, чтобы давать примеры того, как нравственно вести себя в человеческих ситуациях, как углублять, возвышать и обогащать человеческие потребности, т.е. творить культуру. Что еще важнее: социальная элита должна давать не одни лишь образцы борьбы с диктатурой, но и образцы того, как следует жить Социальная элита должна практиковать поведение, которое могло бы быть обобщено, типизировано. В мире, где можно быть либо оппортунистом, либо беспринципным реалистом, либо эгоистом, заботящимся лишь о собственном благе, либо высоконравственным героем, посвящающим себя исключительно благу других людей, что в большинстве случаев приводит к сектантству, – в таком мире не может быть никакой социальной элиты.

Словом, мы живем теперь в обществе, где практически всем приходится учиться нормальным образцам жизни, а примеров перед глазами нет. Трудная задача, ведь необходимо создать не только образцы поведения в повседневной жизни, – образцы, существующие в том или ином виде в других обществах, но и способы экономической и политической реконструкции. Дело не только в том, что у нас нет готовых политиков, менеджеров и т.д., и т.п. Неподготовленные люди, которые пытаются осуществлять эти функции, должны одновременно создавать и условия, позволяющие это делать. Коммунизм привел нашу страну к экономической катастрофе. Но наша социальная катастрофа еще более серьезна. Можем ли мы надеяться, что в мире, где уничтожены традиции, где царит принцип "войны против всех" и где нет элиты, – что в таком мире возможно будет преодолеть тот социальный кризис, в котором мы оказались?

В статье использовались исследования венгерского ученого Михая Вайды.