Россиян душат стрессы

Борис Положий: Как показывает история, финансовые и экономические кризисы всегда снижают уровень и качество жизни людей и негативно отражаются на их здоровье. При этом, в первую очередь, страдает психическое здоровье, поскольку человек уже в стадии ожидания неблагоприятных перемен испытывает тревогу, страх, у него снижено настроение, им владеют отрицательные эмоции.

"Yтро": Какие конкретно негативные последствия несет в себе кризис для душевного здоровья людей?

Б.П.: Я приведу классический пример – Великая депрессия в США. Тогда в два раза увеличилось количество самоубийств. Это, безусловно, следствие кризиса. Вообще, я хочу сказать, что именно самоубийства являются наиболее достоверным индикатором ухудшения психического здоровья нации. Депрессии, конечно, развиваются еще чаще, но основная масса людей не идет по этому поводу к специалистам, и мы не можем судить о ситуации по уровню обращаемости за помощью. А совершенные самоубийства (попытки трудно учитывать) – это всегда, даже в спокойный период, объективный индикатор социального состояния общества. Конечно, Великая депрессия уже далеко, у нас есть свои, более близкие ориентиры. Рассмотрим начало 1990-х годов, когда в нашей стране возник социально-политический и экономический кризис, которого просто не могло не быть при столь резкой смене общественно-экономической формации. Тогда уже в первый год кризиса частота самоубийств в стране увеличилась в полтора раза. Это крайне высокий показатель, но не он один. Существенно увеличилась частота так называемых пограничных психических расстройств – заболеваний, в возникновении которых фактор социального неблагополучия играет важную роль. Это депрессивные, стрессовые, невротические, психосоматические расстройства.

"Y": То есть причина – это стресс?

Б.П.: Да. Кроме того, негативные эмоции, психические травмы, сильные переживания приводят к развитию соматических заболеваний – гипертонии, ишемической болезни сердца, язвенной болезни желудка, бронхиальной астмы и многих других. Среди психических расстройств тесную связь с неблагоприятными социальными факторами имеют также алкоголизм и наркомания. К сожалению, официальная статистика не может представить данных об их реальной распространенности, так как значительная часть таких больных не попадают в поле зрения психиатров. Более точную оценку мы можем дать по частоте алкогольных психозов, которые регистрируются существенно лучше. Так вот, их частота увеличилась в первые годы кризиса 1990-х годов в 4,5 раза. Это свидетельствует о том, что заболеваемость алкоголизмом возросла еще в большей степени. Возможно, на порядок. Распространенность наркомании в эти же годы, согласно статистике, увеличилась в десять раз, а реальный рост был еще больше. Возросла и общая заболеваемость психическими расстройствами в целом. Произошел рост инвалидности вследствие психического заболевания, особенно это коснулось первичного выхода на инвалидность. Такая неблагоприятная динамика была связана с резким ухудшением социальных условий жизни пациентов. К примеру, в нормальной ситуации больной имеет родственников, которые его поддерживают материально, работает сам с учетом своей трудоспособности, в том числе, в специальных реабилитационных подразделениях психиатрических служб (лечебно-трудовые мастерские, спеццеха и т.п.). В условиях кризиса многие из этих структур закрываются, родственникам самим не хватает средств, и получается, что больному надо оформить пенсию, хотя в обычных условиях он мог обходиться без нее. Вот такими были последствия кризиса начала 1990-х годов.

"Y": Как ситуация складывается сегодня?

Б.П.: В первую очередь, ее нужно объективно оценивать. Несмотря на то что мы постоянно говорим о кризисе, его последствия пока не столь велики, как в начале 1990-х. Вместе с тем следует иметь в виду, что они весьма различаются в разных регионах. Особенно тяжело приходится монопромышленным городам, где чуть ли не все население занято в системе градообразующего предприятия, а у нас много таких городов. Уровень последствий кризиса зависит от того, насколько задето население. Чем большую его часть охватит кризис, тем тяжелее последствия. На сегодняшний день резкого ухудшения показателей психического здоровья мы не наблюдаем, однако уже есть некоторые тревожные показатели. Например, в Москве за последние месяцы обращаемость к психологам увеличилась на 20%, к психиатрам – на 10%.

"Y": А есть данные по суицидам?

Б.П.: Достоверных данных о росте частоты суицидов мы пока не имеем. Возможно, в наиболее неблагополучных регионах они пошли вверх. Беда в том, что у нас довольно неповоротливая система статистики, и, когда в обычные времена мы получаем соответствующие данные один раз в год с опозданием на шесть - семь месяцев, мы еще можем с этим мириться, а сейчас это уже недопустимо. Нужен ежемесячный мониторинг частоты суицидов по регионам. Пока же, несмотря на активизацию обсуждения темы суицидов в СМИ, многие из них не связаны с кризисом. Однажды я специально проверил одно из сообщений, в котором утверждалось, что начался катастрофический рост самоубийств. Я поднял данные за тот же период прошлого года, и получилось, что показатели практически одинаковы. Более того, причины суицидов чаще связаны с "вечными" проблемами – несчастной любовью, семейными ссорами и так далее. Естественно, в какой-то мере кризис способствует глубине таких переживаний, но достоверной статистики мы пока не имеем. Хотя я допускаю, что когда она появится, то может оказаться неутешительной.

"Y": Что, на ваш взгляд, в этой ситуации должно делать государство?

Б.П.: У людей резко возросла потребность в медико-психологической помощи. Однако существующие системы в период кризиса могут оказаться недостаточно эффективными. Например, есть психоневрологические диспансеры, но в силу особенностей нашего менталитета рассчитывать, что люди побегут в них по поводу своих психологических проблем, не приходится. Куда же они пойдут? В первичное медицинское учреждение – поликлинику. Наши исследования показали, что даже в социально благополучный период 80% больных с депрессией первично обращаются в поликлиники, где правильный диагноз ставится лишь 10% из них. Остальные либо совершают безрезультатный дрейф по врачам разных специальностей, либо их "лечат" до "победного конца", каковым зачастую становится самоубийство. Увы, это горькая реальность, поскольку в случае неоказания квалифицированной помощи депрессия ведет к суициду. Поэтому самое главное – раннее выявление депрессивных и стрессовых расстройств и адекватная помощь таким больным. Как этого достичь? С нашей точки зрения, наиболее реальным путем является создание в поликлиниках специальных кабинетов медико-психологической помощи. Укомплектованы они будут врачом и психологом, которые могут оказать психокоррекционную помощь, в случае заболевания поставить правильный диагноз, назначить адекватное лечение, а при наличии показаний направить в стационар.

Но тут возникает вопрос: как эти кабинеты организовывать? Естественно, на государство в нынешних сложных финансовых условиях рассчитывать трудно. Поэтому, зная реальную обстановку, мы полагаем, что решить эту задачу можно за счет перераспределения существующих ресурсов психиатрических и психологических служб с помощью местных органов здравоохранения, региональных и городских органов власти. Конечно, создать такой кабинет в каждой поликлинике может и не удастся, но, допустим, в одной из поликлиник в районе возможно. Следует как можно шире информировать население об открытии таких кабинетов, поводах, по которым следует в них обращаться. Сам же прием осуществлять без всяких формальностей, желающим оказывать помощь анонимно.

Второе – это перестройка деятельности уже существующих служб психологической и медико-психологической помощи. Необходима адаптация работы служб неотложной медико-психологической помощи (горячих линий, телефонов доверия и т.п.) к кризисной ситуации. Могу сослаться на опыт горячей линии нашего Центра: за последние три месяца число телефонных обращений увеличилось в четыре раза. Такой рост отражает влияние кризисной ситуации на разные сферы жизни человека.

"Y": В последнее время в мире возросло число немотивированных убийств и самоубийств. Можем ли мы прийти к такому?

Б.П.: Я допускаю, что кризис может провоцировать подобные действия. Но, чтобы у нас началась такая эпидемия, я сомневаюсь. Подобные случаи обычно чутко улавливаются СМИ, и это говорит об их неординарности. Например, не так давно был случай, когда водитель специально направил машину на людей, стоящих на остановке. Скорее всего, это был человек психически нездоровый. Такие случаи бывают и во внекризисный период. О повальной эпидемии подобных преступлений в России говорить пока не приходится.

"Y": Какие слои населения наиболее подвержены психическим срывам, психозам, депрессиям?

Б.П.: Кризис ведет к снижению психической устойчивости любого человека. Однако у каждого есть свой индивидуальный барьер, не позволяющий выбить его из колеи. Сказать четко, что какие-то слои подвержены больше этим явлениям, а какие-то меньше, нельзя. Здесь прямая зависимость от того, насколько человека коснулись последствия кризиса. Нельзя сказать, что инженеры переносят их лучше, а художники хуже, или наоборот. Зависит от того, насколько человек пострадал. Относительно тяжелее реагируют пожилые люди, относительно легче – молодые. Они проще адаптируется, перестраиваются. Задача государства, медиков, СМИ состоит в том, чтобы оказать помощь всем нуждающимся.

Не менее важным является отношение самого человека к кризису. Всегда нужно помнить о том, что это не самое большое несчастье, которое может случиться. Например, если мы сравним то, что происходит сегодня, с войной, то любой согласится, что это две большие разницы. Или вам предложат выбрать между кризисом и неизлечимой болезнью близких людей – ясно, что это вещи несопоставимые. Таким образом, мы видим, что финансовые и социальные затруднения – еще не самое страшное в жизни. И главное: кризис – это вызов, это повод для того, чтобы поверить в себя, собственные силы и возможности и выйти из него еще более сильным.